Читать онлайн «Битва экстрасенсов. Как это работает?». Страница 3

— Это вы писали? — спросил один из них.

— Конечно, я, — был мой ответ.

— И вы действительно можете по внешним признакам давать прогноз поведения и определять, кто есть кто из числа ранее незнакомых вам людей? — пристально глядя на меня, спросил второй.

— Начинаю определять, — согласился я. — До совершенства мне еще далеко. Хотя то, что вы оба из «конторы», мне понятно. Вот вы (я повернулся к первому собеседнику) — подполковник. А вы (обратился я ко второму) — майор.

— То, что мы «из конторы», легко догадаться, а вот наши звания вы определили точно, — удивились мои собеседники.

С этого дня я стал консультантом в одном из военных институтов по проблемам военной психофизиологии. Это было одно из направлений специальных комплексных исследований военной науки защитительного и наступательного характера, в которых в то время наша страна, безусловно, опережала основного конкурента — Соединенные Штаты Америки. Достаточно подробно об этих исследованиях в статье «Страшнее пули» писала «Российская газета» в номере от 12 апреля 2012 года.

Параллельно с обучением в ординатуре и работой в клинике у меня началась вторая, скрытая от глаз моих коллег, «тайная жизнь». В клинике я вел больных, собирал материал для кандидатской диссертации. А после работы в клинике в условленном месте меня забирала машина и везла к старинному особняку в одном из переулков в центре Москвы. Там собирались сотрудники одного из военных институтов. Я читал им лекции по проблемам и систематизациям личности, которые были уже тогда хорошо разработаны зарубежными учеными. Знакомил с теориями известных американских психологов, супругов Алана и Барбары Пиз, которые в своих книгах давали удивительные рекомендации, каким образом можно «читать» любого человека как раскрытую книгу. Именно это и интересовало моих слушателей, которые, хоть и не представлялись мне ни по роду деятельности, ни по профессиональной принадлежности, безусловно, были офицерами военной контрразведки. Лекции мои стенографировались и издавались небольшими тиражами под грифом «совершенно секретно».

Через какое-то время меня неожиданно пригласили на собеседование в оборонный отдел ЦК КПСС. Это приглашение инициировал заведующий сектором прогноза военного потенциала США Анатолий Артурович Бобров. «Бобрик», как его ласково называли между собой друзья. Человек высочайшего интеллекта и большой душевной щедрости. В оборонном отделе ЦК КПСС мне предложили по результатам моих работ написать программу специальных исследований в области военной психофизиологии и наметить организационные пути их реализации.

Представленные мной предложения обсуждались на Ученых Советах Академии Медицинских наук в Москве и Новосибирске, в Государственном Комитете по науке и технике «ГКНТ». А пока шло это обсуждение, я был введен в состав специальной закрытой комиссии по проблемам защиты войск и населения в условиях военного времени.

Когда все мои предложения были отредактированы и одобрены правительством, в системе МВД СССР, но под контролем оборонного отдела ЦК КПСС, был создан Центр психофизиологических исследований и Специальная всесоюзная служба, состоящая из 89 региональных лабораторий, подчиненных этому Центру. А я был назначен и начальником Центра, и оперативным руководителем этой Службы. Одновременно с этим назначением совместным Постановлением партии и правительства я был утвержден научным руководителем по разработке проблемы психофизической защиты войск и населения. Вся проблема включала в себя десять направлений, в числе которых было и изучение возможностей паранормальных способностей человека в целях и защиты своих контингентов, и в целях разработки поражающего воздействия различных контингентов возможного противника. Одно из этих направлений стало основой моей докторской диссертации. Естественно, под грифом «секретно».

В те времена изучение паранормальных способностей для меня было занятием скорее второстепенным. На первое место выдвигались другие аспекты этой большой проблемы. А когда срок государственной службы подошел к логическому концу, изучение паранормальных способностей в государственных интересах стало основным направлением моего, теперь уже частного, Центра.

Специалист любого уровня с выходом на пенсию передает эстафету более молодым, а сам остается, в лучшем случае, консультантом или советником по прежде возглавляемым им проблемам. Я остался консультантом. Однако роль консультанта хотя и почетная, но меня с моей активностью, конечно, не устраивала. Мне было необходимо поле самой активной деятельности. А заниматься теми проблемами военной психофизиологии, разработкой которых я руководил ранее, я уже не мог. Допуск к секретным работам пенсионерам не положен. Поэтому я выбрал ту сферу своей прежней деятельности, которая в основном является не закрытой, а общедоступной для изучения. А именно экстрасенсорику. Но поскольку я всю жизнь работал на государство, то мои поиски привели меня к исследованиям такого рода экстрасенсорики, которая отвечала и моим личным, и государственным интересам.

Мое предложение о привлечении возможностей экстрасенсов к поиску без вести пропавших и к раскрытию особо тяжких преступлений одобрили и в правовом управлении Государственной Думы, и в Прокуратуре, и в МВД. Позднее, когда был уже накоплен большой опыт успешной деятельности и был создан Следственный комитет РФ, исследование возможностей использования паранормальных способностей в криминалистике стало проводиться совместно с Главным управлением криминалистики СК РФ.

Не обошлось и без трений. Когда руководитель Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации (ГУК СК РФ ), широко образованный и широко мыслящий человек, ушел в отставку, а его талантливый помощник получил повышение, связующим звеном между ГУК СК РФ и моим Центром стал очень странный господин. Бывший полковник милиции одного из технических институтов МВД, вдруг ставший полковником юстиции. Он, поняв значимость такой работы, всеми силами стал, как говорят в народе, перетягивать одеяло на себя и вносить раскол между Центром и СК РФ. В свою «группировку» он привлек людей, по моим представлениям, не пригодных по морально-этическим качествам для работы в моем Центре. Так, например, он с некоей «ведьмой», как она сама себя величала, по субботам в каком-то гадальном салоне продавал амулеты от порчи и сглаза или помогал ей наводить порчу на неугодных ее заказчикам людей. Других «магов» под фальшивой, как оказалось, вывеской якобы моего Центра он поощрял, к изгнанию гомосексуального беса из молоденьких ребят... кинжалом и песнопениями.

Мошенников вокруг интересного дела всегда вьется много. Так, например, выяснилось, что от моего имени заочно по телефону, конечно, за немалые деньги, никому неизвестные люди готовы были решать сложнейшие проблемы. А в двух крупных городах России даже отыскались центры, в которых я, якобы, был учредителем.

Но сама жизнь все расставляет на свои места. К настоящему времени мой Центр уже имеет и имя, и авторитет не только в России. Специалисты Центра занимаются разработкой новых методов содействия раскрытию особо тяжких преступлений, сотрудничают с правоохранителями всех уровней в России и с полицией многих иностранных государств, оказывают правовую, психологическую и психоэнергетическую поддержку пострадавшим от маньяков, насильников, педофилов. Помогают справиться с различными экстремальными ситуациями.

С этого я и начинаю свой рассказ о работе Центра. Кстати, чтобы избежать новых подлогов, сообщаю адрес моего Центра: Москва, ул. Кузнецкий мост, д. 19 стр. 1 офис 43., метро Кузнецкий мост. Телефон: +7 (495) 987-18-79. Адрес электронной почты: [email protected]

Генетику и кибернетику тоже когда-то считали ересью

Наконец-то понятие «экстрасенсорика» прочно вошло в нашу жизнь. И как бы к ней ни относились разные слои и группы населения, от простых граждан до важных государственных чиновников, экстрасенсорика существует и вопреки попыткам ее запретить продолжает все больше укреплять свои позиции в обществе.

Джордано Бруно сожгли на костре «святой» инквизиции, а Земля все так же продолжает вертеться. Это пример того, что само явление и отношение людей к этому явлению, увы, далеко не всегда адекватны друг другу. Возьмем пример из сферы поближе. Метод идентификации человека по отпечаткам пальцев пробивал себе дорогу в криминалистику более сотни лет, а теперь без дактилоскопии не обходится ни одно расследование. Более того, речь давно уже идет о всеобщей дактилоскопии. И правильно — ведь не только погибшие бойцы спецподразделений нуждаются в опознании после гибели. Подчас и простые граждане в случае неожиданной смерти, если на ее момент при них не оказалось с собой документов, могут быть опознаны лишь при наличии банка дактилоскопических данных. Не говоря уж о преступниках. Если в подобный банк данных будет введена информация о каждом гражданине, то наверняка это многих остановит от совершения разного рода преступлений, а другим значительно осложнит их совершение, не говоря уже о том, что сразу позволит правоохранителям установить причастных к правонарушению.