Читать онлайн «Дедушка, Grand-père, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков». Страница 107

— Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр. титулы — княжеские, графские и пр.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и пр. советники) уничтожаются.

Летом 1918 года при Моссовете была создана комиссия по муниципализации частной торговли. Сначала ликвидировали молочную торговлю фирм Чичкина и Блендова, меховую и винную, потом торговлю готовым платьем, бельем, штучными и мануфактурными товарами, трикотажем. Осенью муниципализировали книгоиздательство, торговлю галантереей, писчебумажными и канцелярскими принадлежностями, ювелирными изделиями.

Прекратил существование Купеческий клуб на Малой Дмитровке. Вместо него распахнул двери Коммунистический университет имени Свердлова. На событие откликнулся Маяковский:

Слушателям университета купеческие хоромы показались тесными, расширились-расплодились, со временем заняли еще комнаты в доме напротив, на Малой Дмитровке, 3. Здесь сделали кабинет ректора, кроме того, отвоевали дом 8 в Дегтярном переулке, рядом с нашим. Впрочем, наш дом уже не наш.

Отобрав работу, государство взялось за квартиры. В ноябре 1917 года, сразу после революции, Ленин указал на необходимость «реквизиции квартир богатых для обеспечения нужд бедных» и написал тезисы закона о конфискации домов с квартирами, сдаваемыми в наем. Пока еще только проект, но московские власти проявили оперативность и тут же издали постановление «О муниципализации всех крупных домов».

Жилой фонд переходил под контроль Моссовета, безграничный контроль. Летом 1918 года райжилкомиссии взяли на учет даже те квартиры, из которых люди просто выехали на дачи. Предупреждали: если не вернетесь до сентября, отберем. Официальные документы сообщали, что отбирается площадь, «занимаемая буржуазными и другими непролетарскими сословиями населения». Выселялись «богатые граждане, живущие нетрудовыми доходами, а также лица свободных профессий».

Но что значит «богатые»? Ленин и тут дал разъяснение: речь идет о тех случаях, когда в квартире «число комнат равно или превышает число душ населения квартиры». Что ж, старики еще живы. Значит, шесть человек! Но и комнат шесть. Вот и уплотнили! Правда, чтобы подсластить пилюлю, власти разрешали объединять в одной комнате лишь три категории жителей. Это супруги; родители с детьми до двенадцати лет; те, кто состоит в кровном родстве. Да, для нашей семьи, как ни крути, западня.

Словом, оставили две комнаты. Вроде бы даже проявили гуманность: предложили выбрать. Естественно, выбрали самые большие: 45 и 27 квадратных метров. Неудобные, через коридор; за стенкой уборная и ванная, мокрицы потом ползали. Но они тогда еще не понимали, что это такое — коммунальная квартира…

Фотографии и документы моих предков, письма и альбомы, елочные игрушки, сохранившиеся с конца Х1Х века, сотни других вещей я передала в музеи и архивы. А в доме повесила на стену почетный диплом, который получила в 2008 году на фотоконкурсе «Москва: семейный альбом», с очень дорогими для меня словами: «За бережное сохранение семейных фотоархивов, личный вклад в создание истории семьи, верность традициям».

Свой рассказ о дедушке я хотела бы начать с одного интересного наблюдения, которое я сделала уже в зрелом возрасте. Мое детство прошло в городе Кинешме. В этом красивейшем волжском городе я училась в школе, а затем в химико-технологическом техникуме. У меня было много друзей среди сверстников, у большинства из нас были мамы и папы, и у многих даже бабушки, но с дедушками было плохо. Дедушек не было практически ни у кого. Когда я подросла и переехала в Москву, то среди новых друзей и знакомых картина повторилась — дедушки встречались необычайно редко. И только сейчас я поняла, что у нашего поколения дедушки были истреблены как класс. Наши дедушки, которые в 1914–1922 годах составляли основную массу молодых людей российского государства, погибли в Первую мировую и Гражданскую войны, были уничтожены во времена красного и белого террора.

У меня тоже не было дедушки, т. е. дедушка конечно же был, как у каждого ребенка и взрослого человека по законам природы, но я не была знакома с ним и даже долгое время не знала его имени. Впервые я услышала о дедушке от мамы, когда была уже вполне взрослой, сознательной девушкой лет пятнадцати-шестнадцати и мама рассказывала, что моя бабушка влюбилась в дедушку с первого взгляда, встретив его с друзьями в аптеке, расположенной на улице в Муроме. Бабушке очень понравилось, как он повернул голову, и этот поворот головы решил их судьбу — ее сердце до конца жизни осталось принадлежать этому стройному и подтянутому молодому человеку — Алексею Федоровичу Жадину.

Город Муром, Московская улица

Мой дедушка, Алексей Федорович Жадин, родился 9 (22) февраля 1886 года в Муроме в старинной купеческой семье. Его отец — потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии — Жадин Федор Васильевич происходил из одного из древних муромских родов. Фамилия Жадин — одна из самых древних муромских фамилий: она упоминается в писцовой книге середины XVI века. Существует несколько версий происхождения этой фамилии: первая — лежит на поверхности и предполагает, что фамилия образовалась от прозвища «жадный», которым мог называться действительно жадный человек, или наоборот — прозвище служило оберегом от сглаза. Следующая версия рассказана мне профессором-биофизиком, Жадиным Михаилом Николаевичем, по рождению терским казаком. В станице, где жил Михаил Николаевич, говорили, что во время русско-французкой войны казаки взяли в плен француза по фамилии Жаден и привезли его в станицу, отсюда и пошла фамилия Жадин. Не менее любопытно предположение, что фамилия имеет польские корни. Известно (словарь Брокгауза и Ефрона), что в переговорах между русскими и поляками в 1634 году, закончившихся Поляновским миром, с польской стороны участвовал епископ Хелминский и Помезанский, Якуб Жадин (Задзик). Фамилия Жадин может быть также связана с тремя географическими названиями: деревней Жадины Боровичского района Нижегородской области, расположенной по обоим берегам реки Мета, деревней Жадина, упоминаемой в переписных книгах 1707 года среди деревень Радогожского стана Комарицкой волости Севского уезда, и речкой Жодинкой (Жадинкой) в Белоруссии.

К какой семье муромских купцов Василиев Жадиных (а их в середине XIX века в Муроме было пять семей: Василий Матвеевич, Василий Данилович, Василий Иванович, Василий Михайлович и Василий Филиппович) принадлежал Федор Васильевич, установить пока не удалось. Известно только из рассказов бабушки и мамы, что среди предков семьи был городской голова, а Федор Васильевич участвовал в строительстве церкви на Напольном кладбище (и на этом кладбище захоронены многие члены нашей семьи, с левой стороны от бывшей часовни, пройти от церкви метров тридцать, и налево), а также имел отношение к прокладке водопровода в Муроме. Федор Васильевич торговал каретами, санями, телегами, шорноседельным и скобяным товаром, был государственным поставщиком двора Его Императорского Величества по части кожевенного и костного сырья и продуктов его переработки. Шорный промысел развивался успешно, и конной упряжью, сбруей, уздечками, седлами и т. п. торговали не только в Муроме, но и ездили на ярмарки в Нижний Новгород и Москву. Рассказывали, что в дни торгов на Красной площади у нас было свое постоянное место для торговли. Федор Васильевич пользовался большим авторитетом у сограждан и неоднократно избирался в городское управление, был представителем купеческого сословия г. Мурома на торжествах коронации императора Николая II в 1896 году, о чем свидетельствует наличие у него медали «В память коронации императора Николая II».