Читать онлайн «Лу Саломе»

Ее враги говорили, что она коллекционировала известных мужчин, как другие коллекционируют картины, дабы выставлять их в своей частной галерее. Однако, справедливости ради заметим, что ее слава излюбленной собеседницы великих привлекала к ней известных и стремящихся к известности мужчин куда сильнее, нежели она сама искала их общества. Во всяком случае, Рильке в пору их знакомства невероятно гордился, что ему удалось проникнуть в магический круг ее друзей. Кто же были эти друзья?

После смерти Ницше две женщины опубликовали свои воспоминания о нем. Первой Ницше обязан всеми недоразумениями, существующими вокруг его имени. Это его сестра Элизабет Ферстер-Ницше, наследница и распорядительница его архива, слишком произвольное обращение с которым и породило нелепую легенду о Ницше как предтече национал-социализма. Другая — самый противоречивый персонаж в судьбе мыслителя: женщина, чье имя звучанием своим напоминает о библейской танцовщице, — Лу Саломе.

Ей по праву принадлежит роль одной из самых исключительных женщин в истории Европы. Во всяком случае, немецкий писатель Курт Вольф утверждал, что "ни одна женщина за последние сто пятьдесят лет не имела более сильного влияния на страны, говорящие на немецком языке, чем Лу фон Саломе из Петербурга".

И в самом деле, такой "коллекции" потерявших голову знаменитостей не встретишь более ни в одной женской биографии: Лу была "Великой Русской революцией" в жизни Ницше, ее боготворил и воспевал Рильке, ею восторгался Фрейд, ее собеседниками были Ибсен и Толстой, Шпенглер и Гамсун, Тургенев и Вагнер, с ее именем связывают самоубийства Виктора Тауска и Пауля Рэ, по настоянию Мартина Бубера, известного философа и близкого друга, ею была написана книга под названием "Эротика", которая стала бестселлером в Европе и выдержала пять переизданий…

Воздержимся от штампа "женщины-музы". Эта роль слишком одномерна для нее. Еще менее точной была бы попытка навязать ей образ непревзойденной гетеры XIX–XX веков. Ее мало развлекал "список поверженных". Какая же тайная неутолимая тоска гнездилась в ее душе, гоня ее "от костра к костру"? Исполняя на интеллектуальных подмостках Европы свой "танец семи покрывал", не свою ли собственную голову стяжала она? Ведь она хотела во что бы то ни стало реализовать на практике ницшевское кредо: "Стань тем, кто ты есть" — вскрой свою глубину, извлеки на свет свою подлинность!.. Она была великим и отчаянным экспериментатором… в режиссуре судьбы — собственной и окружающих.

Действительно ли она была завлекающе-гибельной сиреной интеллектуальной Европы? Против образа собирательницы скальпов, или "жадной губки, охочей до лучистых ежей эпохи" (С. Соловьев), свидетельствуют два немаловажных факта. Во-первых, Лу не меньше, чем мужчинами, восхищалась незаурядными женщинами своего времени — известные писательницы, исследовательницы, знаменитые феминистки были не только ее подругами, но и героинями ее эссе и аналитических статей. А во-вторых, и это самое важное, — всем мужчинам, которые когда-либо творчески поддержали, чему-либо научили или вдохновили ее, она щедро отплатила своими книгами: все ее великие визави обрели новую жизнь в ее романах, новеллах, философской эссеистике. В немецкой энциклопедии сказано, что Лу Андреас-Саломе — автор двадцати изданных при жизни беллетристических и эссеистических книг. Она сравнивается с наиболее известными немецкими писательницами своей эпохи. Сообщается также, что Лу фон Саломе была автором ста тридцати девяти научных статей, последняя из которых (опубликованная в "Венском психоаналитическом альманахе") имеет характерное название — "Больной всегда прав".

Она была неповторима в изобретении уникального "жизненного стиля". Наверное, именно это она и считала своей по-настоящему главной задачей. Во всяком случае, современники в один голос отмечали ее уникальную энергичность, интеллектуальную мощь, блистательность ее беседы и ее красоту.

Ее лицо на сохранившихся фотографиях поражает сочетанием мягкости и отваги. Современный польский исследователь ее жизни и творчества Вильгельм Шевчук спрашивает: какое пластическое обрамление было бы для нее наиболее удачным? Вопрос, по его мнению, не праздный: ее черты были чертами очень современной женщины, их едва ли в состоянии отобразить классические техники. Шевчук считает, что ее облик и характер поддался бы сюрреалистической кисти Сальвадора Дали: великому испанцу, вероятно, удалось бы передать неуловимую тайну ее тончайшей рефлексии, печать непривычной, порой даже странной мудрости. Впрочем, следует заметить, что на самом деле существует один маленький, но удачный акварельный портретный набросок Лу (его можно увидеть в книге о Ницше, изданной в Веймаре в 1932 году). Этот набросок принадлежит кисти близкого друга Ницше композитора Петера Гаста. Вот что он писал о том впечатлении, которое произвела на него Лу, своей подруге Сесилии Гуттенбауэр: "Видел ее только раз и полчаса дискутировал с ней в ее комнате. Она гений с характером необычайно героическим. Немного выше меня, пропорционально сложена, белокурая, с древнеримскими чертами. Ее образ мыслей позволяет предположить, что ей хватает решимости и отваги заглядывать за самые дальние горизонты как в интеллектуальной, так и в этической сфере. Гений духа и сердца".