Читать онлайн «Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях»

Erich von Falkenhayn

Die Oberste Heeresleitung, 1914–1916: In ihren wichtigsten Entschließungen

© Ланник Л. В., вступ. ст., примеч., 2014

© Снесарев А. Е., перевод, 1923

© ООО «Кучково поле», 2014

Богатый событиями и яркими личностями XX век достаточно быстро заставил не только обывателей, но и историков сконцентрировать свое внимание на тех перипетиях исторического процесса, актуальность которых представлялась наибольшей к моменту начала исследовательского процесса. В связи с этим как в России, так и за рубежом оказались незаслуженно забытыми деятели таких важнейших периодов в мировой истории как, например, Первая мировая война. При том огромном внимании, которое уделялось учеными Европы и Америки «германской военщине», несмотря на огромное количество литературы, посвященной милитаризму, роли Генерального штаба Германии в развязывании обеих мировых войн, разоблачению связей между германскими генералами и нацистским движением и преемственности агрессивной внешней политики Германской империи и Третьего рейха, один из выдающихся представителей немецкой военной школы остался почти неизвестен исследователям. Речь идет об Эрихе фон Фалькенгайне, фактически возглавлявшем вооруженные силы Германской империи на посту начальника Полевого Генерального штаба на протяжении двух лет (без половины месяца), одержавшем несколько эффектных побед в этом качестве, а после своей отставки сыгравшем выдающуюся роль в боевых действиях 1916–1918 гг. При этом современники и специалисты отдавали ему должное. Так, У. Черчилль назвал Фалькенгайна самым талантливым военачальником кайзеровской Германии, подчиненный этого генерала Ф. Папен (офицер Генштаба и будущий вице-канцлер Веймарской республики) характеризовал его как «оперативного гения»,[1] видный специалист В. Герлиц именно Фалькенгайна считал образцом прусского офицера Генштаба.[2]

Сейчас, спустя 90 лет после окончания Первой мировой войны, можно в полной мере согласиться с редактором русского издания воспоминаний Э. Фалькенгайна А. Е. Снесаревым, писавшим в 1923 г. в предисловии к русскому изданию мемуаров генерала: «О периоде Фалькенгайна пока молчат, и его имя пока неясно и полно загадок».[3] Причины существования указанной лакуны в исследовании Первой мировой войны в целом и участия в ней Германской империи разнообразны и далеко не всегда обусловлены научными соображениями. Известную роль в скромном внимании к Фалькенгайну сыграло то обстоятельство, что в отличие от целого ряда военных и политических деятелей кайзеровской и Веймарской Германии он популярности и политической славы никогда не искал. Резко контрастируя с пышными славословиями в адрес Гинденбурга, яростными политическими памфлетами Тирпица, Людендорфа, Бауэра, Гофмана и многочисленными попытками доказать возможность Германии военным путем победить в войне против Антанты со стороны офицеров и генералов Генштаба (Куля, Лоссберга и т. д.), Фалькенгайн до конца своих дней остался верен традиционной прусской офицерской этике. Он не занимался активной политической деятельностью, не вступал в монархические офицерские организации с целью восстановления Гогенцоллернов на троне, а выйдя в отставку, писал свои воспоминания. Своим мемуарам он отводил крайне скромную роль и, особенно по сравнению с другими, свою роль в победоносных операциях Великой войны не преувеличивал. Вполне естественно, что в бурной обстановке Веймарской республики и последующего прихода нацистов к власти он оказался совершенно заслонен титаническими фигурами Гинденбурга и Людендорфа и генералами рейхсвера Гренером, Сектом и др.

В период господства в германской исторической науке «историографии Генерального штаба» в 1920–1930-х гг. деятельность Фалькенгайна оказалась почти не освещенной.[4] Это вполне объяснимо, так как большинство офицеров рейхсвера, создававших аналитические работы по истории Первой мировой войны, были сторонниками и учениками Э. Людендорфа и П. Гинденбурга, ставших в ходе Великой войны непримиримыми противниками самого Фалькенгайна и отстаиваемых им стратегических взглядов. Они полагали, что именно во время второго верховного главнокомандования (ОХЛ) был упущен ряд возможностей[5] для победы Германии, хотя Фалькенгайн «принял дела» 14 сентября 1914 г. уже после поражения на Марне, которое предрешило гибель Германской империи, сделав ее вопросом времени и цены. Для советских военных специалистов, изучавших наследие империалистической войны, важнейшим являлся опыт Восточного фронта, на котором главным фигурами в 1914–1916 гг. считалась та же пара Гинденбург – Людендорф, хотя и не всегда заслуженно. После Второй мировой войны для военных опыт Первой мировой был уже не так актуален, а ученых Фалькенгайн интересовал с политической точки зрения. Исследовались сюжеты, связанные с борьбой различных группировок в правящей элите Германской империи в 1914–1918 гг.[6] Таким образом, Фалькенгайн по-прежнему воспринимался как политический деятель, а не военный специалист и выдающийся стратег. Подробно рассматриваемый конфликт между канцлерами Кайзеррейха, в первую очередь Бетман-Гольвегом, «кликой» Людендорфа, Тирпицем и Фалькенгайном, позволил осветить некоторые частные моменты, однако не привел к справедливой переоценке вклада последнего в историю Первой мировой войны и историю Германии XX в.

Во многом сохранению историографического вакуума вокруг его имени способствовало и то, что большинство документов о Фалькенгайне оказались в ГДР, в Потсдамском архиве, который был фактически недоступен для историков ФРГ и других стран Западной Европы и Северной Америки. Историки-марксисты ГДР в основном интересовались связями крупных монополий и военных. Генштабисты для них являлись исполнителями агрессивных планов крупной буржуазии, а с этой точки зрения важнейшим оставался этап 3-го верховного главнокомандования 1916–1918 гг. во главе с Людендорфом и Гинденбургом.[7] Только в 1990 г. историки из западной части объединенной Германии получили доступ к архивным материалам о Фалькенгайне.[8] Благодаря этому в 1994 г. вышла лучшая на настоящий момент работа о нем авторства Х. Аффлербаха.[9] В конце 90-х – 2000-х гг. последовала серия работ о войне на Западном фронте, и в особенности о битве за Верден, так как именно эта стратегическая операция, спланированная Фалькенгайном, дает богатый материал для военной антропологии, истории повседневности на войне и других популярных направлений в современной западной историографии.[10]