Читать онлайн «Письма Георгия Адамовича Ирине Одоевцевой (1958-1965)»

Из переписки Георгия Адамовича с Георгием Ивановым и Ириной Одоевцевой, продолжавшейся в течение многих лет, сохранились лишь письма Адамовича. Это и не удивительно: Адамович принципиально не хранил писем своих корреспондентов, даже близких и знаменитых друзей, исключение составляли лишь Бунин, Мережковский, Гиппиус, Алданов.

Сохранившиеся письма Адамовича к Иванову и Одоевцевой находятся в библиотеке Йельского университета (Beinecke Rare Book and Manuscript Library. New Haven, USA), однако отложились они в двух разных фондах: в собственном фонде Адамовича (Gen MSS 92) и в фонде Одоевцевой (Gen MSS 101). Разделение переписки на две части имеет четкие границы и логически связано со смертью Георгия Иванова: все письма (за исключением одного), относящиеся к периоду до его смерти, попали в архив

Адамовича, все последующие письма (кроме двух) оказались в архиве Одоевцевой. Известно также, что архив Адамовича был приобретен в 1964 (личность продавца установить не удалось), архив Одоевцевой – в 1966, по одним данным, у самой Одоевцевой, по другим – у некой Eugenia Harnstin из Англии.

Более определенной информацией о причинах и обстоятельствах разделения массива писем Адамовича к Иванову и Одоевцевой и о том, как часть этой переписки попала в собственный фонд Адамовича, мы не располагаем. Вполне возможно, что вскоре после смерти Иванова Одоевцева вернула Адамовичу все его письма, и уже непосредственно у него они были приобретены Йельской библиотекой. Если это действительно так, то, сохраняя свои собственные письма наряду с письмами небольшого круга наиболее знаменитых эмигрантских писателей, Адамович как бы причисляет и себя к сонму этих избранных.

Письма Адамовича Иванову и Одоевцевой, хранящиеся в его собственном фонде и относящиеся к периоду 1955-1958, были опубликованы О.А. Коростелевым в 21-м выпуске альманаха «Минувшее» [1]. В обширном предисловии к публикации рассказывается история взаимоотношений трех поэтов и дается подробная информация о контексте той части их переписки, которая знаменовала примирение между Адамовичем и Ивановым после продолжительного периода вражды. Публикация заканчивается письмом от 20 сентября 1958, первые же письма датированы концом августа того же года, за единственным исключением – открытка Адамовича Одоевцевой от 29 мая 1956. Таким образом, здесь мы предлагаем продолжение или, точнее, окончание напечатанной Коростелевым переписки.

С другой стороны, письма, предлагаемые в настоящей публикации, представляют совершенно новый период в переписке; как указывалось выше, все они (за исключением двух первых писем и открытки) написаны после смерти Георгия Иванова, когда Адамович оказался едва ли не единственным близким человеком и другом Одоевцевой. В этой ситуации Адамович принимает близкое участие в жизни Одоевцевой, хлопочет по ее делам, дает советы практического и творческого характера. Его письма пестрят критическими замечаниями и рекомендациями по поводу новых стихов Одоевцевой, она же, судя по окончательным вариантам обсуждаемых в переписке произведений, внимательно прислушивалась к мнению Адамовича и учитывала его критику и советы. Переписка свидетельствует также и о том, что общий замысел широко известных мемуаров Одоевцевой восходит к Адамовичу. В письме от 12 сентября 1958 Адамович настойчиво советует Одоевцевой «приняться писать большой труд "Моя жизнь с Г<еоргием> И<вановым>" <…> обо всем, с первой <…> встречи, и всю ambiance, до конца, от Гумилева до Hyeres». Это предложение Адамовича Одоевцева блестяще воплотила в книгах «На берегах Невы» и «На берегах Сены». В нескольких письмах отразилась полемика Одоевцевой с Николаем Ульяновым, переросшая впоследствии в продолжительную кампанию критики Сергея Рафальского против Одоевцевой на страницах газеты «Новое русское слово». Любопытно сравнить эти письма Адамовича с письмами Д. Кленовского В.Маркову, в которых обсуждается та же тема, но с другой точки зрения [2]. Письма Адамовича подтверждают предположения Кленовского о том, что Одоевцева стремилась предотвращать появление на страницах газет нежелательных ей статей [3]. Именно об этом и свидетельствует Адамовича от 16 мая 1959 г., где упоминается просьба Одоевцевой написать «Вейнбауму или Полякову об Ульянове», однако тут же выясняется, что предпринимать что-либо поздно, так как статья уже вышла. На это Адамович, верный лозунгу «литература пройдет, а дружба останется», утешал Одоевцеву как настоящий джентльмен: «Я во всяком случае Полякову напишу (когда получу статью), выражу изумление и все такое. А кроме того как-нибудь (летом) сочиню статью о поэзии с указанием, какая Вы гениальная поэтесса».

Этот и другие эпизоды переписки Адамовича с Одоевцевой делают ее ценным источником по истории литературы русской эмиграции послевоенного периода.

Оригиналы писем хранятся в фондах Beinecke Rare Book and Manuscript Library, Yale University (New Haven, USA): Gen MSS 101. Box I. Folder 1-3,

Публикатор приносит искреннюю благодарность Beinecke Library за предоставление ксерокопий писем, а также О.А.Коростелеву за ценные указания и дополнения к комментариям.

Madame Georges Ivanov

Beau Sejour

Avenue de XV Corps

Hyeres (Var)

France

Зачем вы так поступаете и почему смолкли?[4]

Г. А.[5]

104, Ladybarn Road

Manchester 14

Открытка с видом Манчестера, почтовый штемпель: 29 мая 1956.

Nice,

31 авг<уста 19>58[6]

Дорогой друг Madame

Получил Ваше письмо.

Я приеду – по крайней мере, надеюсь! – на будущей неделе. Сейчас я в мизере, но на будущей неделе должен кое-что получить. Предупрежу за 2-3 дня, чтобы, в случае, если Вам неудобно, Вы могли ответить. Но думаю, Вам более или менее удобно всегда.

Значит, sauf imprevu, a bientot[7]! Поцелуйте Жоржа и примите заодно с поцелуями всякие чувства специально для Вас.

Ваш Г.А.

4, avenue Emilia

с/о Heyligers Nice

22 августа 19>58

Bien chere Madamotchka

Получил Ваше письмецо, спасибо. По сухости своей натуры не в силах ответить Вам так же нежно, мило и восхитительно, но, поверьте, cherie, все в душе моей соответствует тому, что надо бы написать. И на этом, все по той же моей сухаристости, ставлю точку. Почему Жоржу понадобился невролог? Настолько, что пришлось везти в Тулон? Il у a quelque chose qui m'tchappe [8], хотя я в медицине многоопытен. Из Парижа пишут мне о новом инциденте Померанцев-Маковский [9]. Знаете ли Вы о нем? Пом<еранцев> в статье о Жорже процитировал что-то о море, добавив, что автор – дурак, но автора не назвав [10].