Читать онлайн «Течёт моя Волга…». Страница 64

— Я не была в вашей стране четыре года и вижу, как заметно изменился вкус женщин, — обратилась я к сидящей рядом даме средних лет.

— По статистике, — словоохотливо объяснила она мне, — женщины Токио посещают салон для перманента каждые 2–3 месяца, а для стрижки или укладки волос — раз в месяц. Удовольствие дорогое. Перманент стоит 500 йен (23 доллара), мытье головы шампунем и укладка — 200 йен (9 долларов). Зато придя домой и посмотрев на себя в зеркало, уже не думаешь о расходах с такой грустью.

Да, мода, импортированная из Европы и Америки, властно заявила свои права и на консервативных японок — из дверей салона нет-нет да и выходили женщины с волосами, окрашенными во все цвета радуги или завитыми, как у африканок.

В Киото, культурном центре Японии, средоточии исторических памятников и ремесел, бережно сохраняются древние обычаи и традиции. В городе, построенном в VII веке, можно увидеть уникальную архитектуру, здесь зародилась японская живопись. Мне показали иероглифы, начертанные знаменитыми художниками прошлого на вратах храмов, общественных зданиях, жилых постройках. И сегодня живописью и рисованием в Киото увлекается едва ли не каждый второй. Трудно передать словами обаяние японского искусства — это целый культурный пласт, совершенно особый художественный мир. Традиционные гравюры и картины — а они есть в каждом японском доме — волнуют раздумьями о месте человека на земле, его предназначении, смысле жизни, красоте, любви к родине. Интересно, что японские мастера издревле специализировались на каких-то определенных мотивах. Одни рисовали марево туманов, обволакивающих вершины гор, другие — цветы и птиц, третьи — горы и водопады, четвертые — только зверей… При этом, как правило, они избегали работать с натуры, все их создания, прихотливые и изящные, — плод памяти и воображения, творческой фантазии.

В Киото мне удалось услышать несколько народных мелодий. Ритмическое строение их значительно разнообразнее и богаче, чем в европейской музыке. По характеру японская музыка в основном унисонная, в ней почти отсутствует элемент гармонический, но при некотором ее однообразии на слух она таит в себе несомненную прелесть. Сколько утонченности в построении мелодических линий — самые затейливые украшения, фиоритуры, всевозможные трели составляют обычный декоративный фон. Как-то, перелистывая книгу Сен-Санса о тенденциях развития музыки, я нашла в ней строчки о том, что европейская музыка на пути к своему возрождению, несомненно, попадет под влияние восточных гамм. Именно они, считал композитор, «способны открывать новую эру в музыке, освободить плененный в течение долгих столетий ритм». Трудно сказать, на сколько «процентов» сбылись пророчества Сен-Санса, но сегодня бесспорно одно: в мировом искусстве японская музыка занимает одну из ведущих позиций.

Познакомилась я и с церемонией чаепития.

— Вы не должны приглашать на чай больше пяти друзей, — напутствовал старый японец, усаживая меня на соломенную циновку «татами» около очага, в котором тлели раскаленные угли с нависшим над ними бронзовым чайником. — Иначе трудно испытать радость пребывания вместе с дорогими сердцу людьми.

Наступило молчание. Все присутствующие «созерцали и размышляли», прислушиваясь к бульканью кипящей воды. Затем хозяин дома взял бамбуковый половник и разлил кипяток по чашкам. Смысл процедуры чаепития заключается в том, чтобы в минуты тишины и молчания прислушаться к голосу ветра или насладиться чем-то красивым, скажем, орнаментом чайного прибора или букетом цветов. Между прочим, искусство составлять букеты, или икебана по-японски, родилось также в Киото и связано с церемонией чаепития. Ни в одной стране Европы, где оно получило распространение, я не увидела и частицы того необыкновенного вкуса, подлинной красоты и естественности, которые отличают японскую икебану. Да это и неудивительно: существует свыше 300 различных ее школ, и постигнуть все совершенство каждой из них мудрено.

Показали мне и квартал гейш Гион. Институт гейш основан в ХП веке во времена императора Тоба. К жизни его вызвала традиция «сирабуеси» — утонченные и изысканные манеры придворных дам. В дни нашего визита в Киото в городе было более двухсот гейш, в совершенстве владеющих искусством танца, пения, игры на музыкальных инструментах, обладающих безупречными манерами и отменным вкусом. Тем из них, кто достиг наибольшей популярности, гарантирована обеспеченность на всю жизнь.

В Никко, жемчужине древней архитектуры, я посидела под кедрами, в тени которых еще два века назад отдыхали японские принцы и их телохранители. Буддийские храмы и синтоистские святыни прекрасно гармонируют с окружающей их природой. Кстати, во все времена японцы относились к ней с высочайшей любовью. Преклонение перед горными водопадами или рисовыми полями, дарами океана или стаями птиц стало в Японии традиционным. Сегодня желание быть поближе к природе вынуждает жителей крупных городов и промышленных центров заниматься разведением в специальных горшках и плошках карликовых растений, в точности воспроизводящих в миниатюре дикие деревья с искривленными и обветренными стволами и ветками, листьями, окутывающими их и меняющими окраску в зависимости от времени года.

— Интенсивная урбанизация страны заставила нас думать о том, как внести в свой дом хотя бы клочок живой природы, — говорил президент фирмы по выпуску грампластинок, с которым мне довелось беседовать за чашкой чая в кабинете, сплошь уставленном горшками с маленькими сосенками и кленами. Он с восхищением отзывался о своем увлечении, получившем в Японии название «бонсай». Бонсай стало любимым занятием людей всех слоев общества, независимо от их состояния, образования и профессии.

Не меньшей популярностью в Японии пользуется гончарное ремесло. Это тоже одно из средств для горожан вернуться к жизни, более близкой к природе. В Токио мне показали школу, расположенную в небоскребе района Синдзюку. Один раз в неделю приходят сюда студенты, домохозяйки, чтобы под оком опытного преподавателя мастерить изделия из глины — столовую посуду, вазу, декоративные украшения. Любителей-гончаров развелось в стране столько, что не хватает печей для обжига.

За дни моего пребывания в Японии я освоила многие привычки, традиции, поняла вкусы, увлечения… И ветки сакуры, которые я храню, часто напоминают мне об удивительной Стране восходящего солнца, где у меня появилось так много друзей.

Перебираю вырезки из английских газет и журналов, пожелтевшие от времени афиши и программки. Их порядочно, особенно если учесть, что англичане не слишком любят писать (или говорить) о достижениях иностранцев и проявлять к ним повышенный интерес. Зато, как считал Д. Ф. Ойстрах, «только в Англии могут объяснить необъяснимое».