Читать онлайн «Воспоминания»

Антонина Николаевна Пирожкова, казалось, прожила не одну, а несколько очень разных жизней. Она родилась в сибирском селе Красный Яр за год до ухода Толстого из Ясной Поляны и умерла в городе Сарасота, штат Флорида, успев проголосовать за первого в истории Америки черного президента. Не менее контрастна и история ее жизни. Детство Антонины Николаевны пришлось на время Первой мировой войны, революции и войны Гражданской, а свой профессиональный путь инженера она начала на одной из великих строек первой пятилетки — Кузнецкстрое. По всей вероятности, и в двадцать один год талант инженера Пирожковой был так очевиден, что руководство Кузнецкстроя прибегло к крепостническим средствам, чтобы удержать у себя ценного специалиста: начальнику Кузнецкой железнодорожной станции было настрого запрещено продавать ей обратный билет. На том же Кузнецкстрое Антонина Николаевна впервые прочла поразившие ее рассказы писателя Исаака Бабеля… Когда сорок лет спустя, в семидесятых годах, Антонина Николаевна Пирожкова писала единственный из существующих в мемуарной литературе развернутый портрет Бабеля — писателя и человека, — она начала свои воспоминания такими словами:

«Я пытаюсь восстановить некоторые черты человека, наделенного великой душевной добротой, страстным интересом к людям и чудесным даром их изображения, так как мне выдалось счастье прожить с ним рядом несколько лет.

Эти воспоминания — простая запись фактов, мало известных в литературе о Бабеле: его мыслей, слов, поступков и встреч с людьми разных профессий — всего, чему свидетельницей я была».

В скромных этих строках есть доля истины. Математическая память Антонины Николаевны удерживала малейшие подробности пережитого. Литературная наблюдательность ее (дар, отмеченный еще в школьном аттестате и впоследствии подмеченный и Бабелем) была настолько остра, что и в случайном, в частном она обнаруживала закономерности. Все, что было связано с Бабелем, память Антонины Николаевны удерживала особенно цепко. А вот самое себя, свои оценки и впечатления она словно бы выносила за рамки воспоминаний. Частенько «бабелеведы» уговаривали Антонину Николаевну написать историю ее с Бабелем любви. Она отказывалась дополнять что-либо из написанного ею о Бабеле…

Антонина Николаевна умела уходить решительно, захлопнув за собой дверь. Так в 1965 году она ушла из инженерной профессии, предварительно выпустив первый в Советском Союзе (а может быть, и в мире) учебник по метрополитенам. Написав этот учебник (который она впоследствии, правда, еще два раза переиздавала), она посчитала свой долг перед инженерным делом выполненным. А впрочем, и на момент выхода в свет учебника она не была в долгу перед инженерной профессией. Ведь в те времена, когда она занималась проектированием московского метро, работая в институте Метропроект, само словосочетание «женщина-инженер» звучало необычно. Тем не менее, «инженерному перу» Пирожковой принадлежат такие шедевры московского метро, как станции «Площадь Революции», две «Киевские» — кольцевая и радиальная, «Павелецкая». Как часто на станции метро «Маяковская» можно увидеть людей, запрокинувших голову, чтобы полюбоваться куполами с мозаикой художника Дейнеки. И только немногие знают, что именно Антонина Николаевна Пирожкова чудом сумела преобразить уже возведенную конструкцию станции «Маяковская», первоначальный проект которой не предусматривал высокого потолка с куполами!

Людям, знавшим Антонину Николаевну, казалось, что после выхода в 1965 году на пенсию она целиком посвятила себя Бабелю — его наследию, памяти о нем. Но вот в середине 1990-х, выпустив самое полное собрание сочинений Бабеля и опубликовав в России и за рубежом дневник писателя 1920 года (своеобразный черновик «Конармии»), она посчитала свой долг перед Бабелем выполненным. Кто посмел бы ее упрекнуть, сделай она и сотую долю того, что сделала ради мужа? Ни после его ареста на ее глазах летом 1939 года, ни позднее она не вышла замуж, считая такой шаг предательством по отношению к его памяти. (А ведь «заботливый» следователь НКВД уже тогда, в 1939 году, советовал ей «устраивать свою жизнь»…) В течение долгих пятнадцати лет, с 1939-й по 1954-й, Антонина Николаевна ежедневно ждала возвращения Бабеля. Гуманные люди из НКВД все эти годы обманывали семью писателя, заверяя, что расстрелянный ими в январе 1940 года Бабель, дескать, жив, здоров и содержится в лагерях. Через год после смерти Сталина в числе первых добилась Антонина Николаевна реабилитации имени Бабеля. В годы оттепели и застоя по крупицам собирала она бабелевский архив, сражалась за издание его сочинений и воспоминаний о нем, за организацию юбилейных вечеров памяти, за возвращение конфискованных при аресте неопубликованных рукописей Бабеля.

И вот 87-летняя Антонина Николаевна уезжала из России в США, невзирая на советы друзей, что в таком возрасте-де устраивать жизнь на чужбине поздновато… Среди людей, дававших эти вполне разумные советы, был литературный критик Александр Жолковский. В разговоре с Антониной Николаевной перед ее отъездом он спросил:

«— Чем вы будете там заниматься?

— У меня есть дело. Я буду писать мемуары.

— О Бабеле?

— Нет, с Бабелем у меня все закончено. Я прожила свою интересную жизнь».

А впереди у Антонины Николаевны была еще одна жизнь — американская. Примечательно, что, пожелай того Антонина Николаевна, жизнь эта могла начаться намного раньше — еще в 30-х годах. Дело в том, что на том же Кузнецкстрое за ней ухаживал американский специалист-консультант, обеспеченный (в отличие от своих советских коллег) инженер, который звал юную русскую красавицу с собой в Америку, показывал фото роскошного особняка с припаркованным у входа авто. Продолжалось это ухаживание и в Москве, уже после знакомства Антонины Николаевны с Бабелем. Ну да читатель знает, кому отдала предпочтение Пирожкова.

Шестьдесят с лишним лет спустя Антонина Николаевна очутилась в предместье Вашингтона, в далеко не роскошном, но удобном и уютном коттедже. Каждый день аккуратным мелким почерком заполняла она листок за листком ученические тетради в линеечку, толщиной в двести страниц. Ко времени окончания работы над воспоминаниями тетрадей таких набралось шесть. В них уместилась долгая, богатая необычайными событиями и встречами с удивительными людьми жизнь. И все же Бабель не оставлял ее. То и дело возникает он на страницах новой книги воспоминаний. Из памяти Антонины Николаевны выплывают один за другим незаписанные еще эпизоды встреч с Бабелем, совместной жизни с ним. Она вспоминает друзей мужа — среди них не только писатели и артисты, но и военачальники, директора крупных заводов, наездники… Большинство этих людей, имена которых давно позабыты, разделили трагическую судьбу Бабеля. Постепенно исполняется и мечта «бабелеведов» — история ухаживания Бабеля, «история любви» вырисовывается на страницах книги… Целомудренная атмосфера этого ухаживания, щедрые нравы бабелевских друзей — все это сегодня напоминает рыцарские романы. Сама Антонина Николаевна определила эту атмосферу забавным словосочетанием — «советская старина».