Она кивнула и наконец решилась посмотреть Марку в глаза. Там не было любви. Только ревность и ненависть.
Ее душа разрывалась на сотни мелких частиц от унижения и отчаянной жалости к самой себе, сердце сжималось, пропуская удары. Она не выдержала, взяла Лешку за руку и вместе с ним подошла к Марку:
— Благословите! — попросила она.
— Благословляю, — тихо прошептал он.
Она еще раз, напоследок, прошлась по нему взглядом, стараясь запомнить его отрешенное, уставшее...
Она кивнула и наконец решилась посмотреть Марку в глаза. Там не было любви. Только ревность и ненависть.
Ее душа разрывалась на сотни мелких частиц от унижения и отчаянной жалости к самой себе, сердце сжималось, пропуская удары. Она не выдержала, взяла Лешку за руку и вместе с ним подошла к Марку:
— Благословите! — попросила она.
— Благословляю, — тихо прошептал он.
Она еще раз, напоследок, прошлась по нему взглядом, стараясь запомнить его отрешенное, уставшее лицо.
Сердце последний раз пропустило удар и забилось в ритм, пока еще сумасшедший.
— Спасибо, папа! — Лешка подошел и обнял отца, а Катя уже выбежала из дома.
