— Только при одном условии ты останешься с Машей, — я ничего не говорю, жду, что Герман предложит. Стараюсь скрыть дрожь тела. — Родишь мне наследника, — заявляет он и смотрит внимательно в глаза, словно хочет прочитать ответ. Убедиться, что не солгу.
Мне не хватает воздуха, становится по-настоящему страшно. Я не смогу выполнить его условие, для меня это все равно, что подписать себе смертный приговор… На раздумья нет времени. Сейчас Герман меня все равно не услышит, нужно говорить ...
— Только при одном условии ты останешься с Машей, — я ничего не говорю, жду, что Герман предложит. Стараюсь скрыть дрожь тела. — Родишь мне наследника, — заявляет он и смотрит внимательно в глаза, словно хочет прочитать ответ. Убедиться, что не солгу.
Мне не хватает воздуха, становится по-настоящему страшно. Я не смогу выполнить его условие, для меня это все равно, что подписать себе смертный приговор… На раздумья нет времени. Сейчас Герман меня все равно не услышит, нужно говорить «да» и попробовать потянуть время. Позже во всем признаться.
