Читать онлайн «Полуброненосный фрегат “Память Азова” (1885-1925)». Страница 30

Урок истинно крейсерской службы (чего, кажется, не хватало в свое время командиру “Варяга”) и высокого штурманского искусства Г.П. Чухнин продемонстрировал своим офицерам и на подходе к Гонконгу. Его подозрения вызвало необъяснимое уменьшение глубины на западном подходе к Гонконгу, которое в сравнении с ранее выпущенными, показывали новейшие английские карты. Оказавшись вблизи этого входа (из-за значительного сноса), командир решил проверить, в самом ли деле глубины могли так сильно увеличиться в сравнении с прошлыми годами. И вместо обычного, считавшегося глубоководным, восточного входа в Гонконг он повел свой “Азов” рискованным западным проходом. Пролив оказался вполне проходимым, и крейсер, проверяя глубины лотом, благополучно пришел в Гонконг. Разоблачая очевидную английскую военную хитрость, Г.П.

Чухнин писал: “Просто хотят людей оморочить. Наделают несуществующих банок, старые карты потом уничтожаются, а командиры новые, не видевшие старых карт, будут уверены, что нечего там ходить… А со стороны этого прохода Гонконг плохо укреплен и защитить трудно, так как ширина в шесть миль, причем противоположный берег принадлежит китайцам. Ни перед чем ни постоят англичане. А “Азов” свободно прошел там, где они говорят, что Боже упаси, проходить с углублением 26 фт” (А. Беломор, с. 51–52).

По приходе в Нагасаки 6 февраля 1895 г. корабль оказался в полной тревоги предгрозовой обстановке. 7 апреля было получено уведомление о возможности боевых действий. Между тем эскадра Тихого океана под командованием вице-адмирала С.П. Тыртова 2-го (1839–1903) в силу японских правил была разрознена по портам Японии. В Нагасаки находились флагманский крейсер “Память Азова” и крейсер “Владимир Мономах”. 6 апреля к ним присоединился флагманский корабль эскадры Средиземного моря броненосец “Император Николай I” под флагом контр-адмирала С.О. Макарова (1848–1904). В Кобе стояли крейсера “Адмирал Нахимов” и “Рында”, а также канонерская лодка “Кореец” (которая, как и “Манчжур”, в марте была выведена из Владивостока через канал, пропиленный во льдах. В Иокагаме был крейсер “Адмирал Корнилов”, в Чифу (с 25 марта) крейсер “Разбойник”, в Тянцзине — канонерская лодка “Сивуч”, в Чемульпо — крейсер “Забияка”, в Шанхае, крейсер “Крейсер”, канонерские лодки “Манчжур” и Гремящий ’, миноносец “Свеаборг”, в Гонконге — все еще не дошедшая до места назначения канонерская лодка “Отважный” с конвоируемыми ею миноносцами “Борго” и “Ревель”.В порту Гамильтон о. Комундо) рейдовыми учениями занимались канонерская лодка “Бобр”, минные крейсера Всадник“ и Гайдамак”.

Все наблюдали за развитием обстановки. Встречи С.П. Тыртова с командующими отрядами кораблей западных держав убедили его, чю предпринимать совместные действия с русскими они не намерены. В результате усиленного обмена депешами между Петербургом, русским посланником в Токио и командующим эскадрами для сосредоточения эскадр был избран признанный для этого наиболее подходящим китайский порт Чифу. Сюда 14 апреля пришел “Владимир Мономах'*, 23 апреля — “Память Азова”, “Император Николай I”, минные крейсера “Всадник”, “Гайдамак”, миноносец Свеаборг". В составе эскадры Средиземного моря числились крейсера “Адмирал Нахимов”, “Адмирал Корнилов”, “Рында”, “Разбойник”. Остальные — четыре канонерские лодки, два крейсера — Владимир Мономах, Разбойник”, два минных крейсера и миноносец “Свеаборг” были из состава эскадры Тихого океана. Из Владивостока ожидали подхода миноносцев “Уссури” и “Сунгари”.

Днем 22 апреля корабли, уходившие из Нагасаки, застопорили машины, и с “Памяти Азова” для С.О. Макарова передали записку начальника соединенных эскадр. В ней, как записывал С.О. Макаров в своем дневнике, содержалась просьба “составить соображения о том, как приготовить суда к бою и как вести бой”. О том же, как видно из обширных выдержек из дневниковых записей (А. Беломор. с. 52–57), не переставал думать и Г.П. Чухнин. Назначенный с приходом в Чифу начальником штаба командую пего соединенными эскадрами Тихого океана и Средиземного моря (им стал С.П. Тыртов) и оставаясь командиром “Память Азова”, Г,П. Чухнин стал во главе деятельно развернувшейся на эскадре подготовки к бою. По сведениям А. Беломора. сосредоточение флота в Чифу состоялось по настоянию Г.П. Чухнина.

В своем дневнике тех дней он записывал: “Единственным средством для ведения войны с сильной про: ивницей, имеющей сильный и подготовленный флот к военным действиям, является уничтожение способов сношения японской армии с Японией, для чего все силы нашего флота должны быть направлены на уничтожение японского флота. Базой должен быть г. Чифу, куда и должна собраться вся эскадра Тихого океана" (А. Беломор, с. 54). Его заслугой было, вероятно, и то, что, отбросив личные амбиции, он, ради сбережения времени и ввиду прямой угрозы войны, подсказал С.П. Тыртову решение выпустить за своей подписью (почти без изменений) приказ, проект которого на пути к Чифу успел разработать С.О. Макаров. Иначе поступить было нельзя: флот еще не имел отработанной и освоенной тактики.

В 43 пунктах подписанного С.П Тыртовым приказа давались строго предметные указания о подготовке к бою по всем основным элементам корабля: по механизмам, устройствам и системам, всем видам оружия, средствам связи и наблюдения, борьбе за живучесть и непотопляемости. Предусматривались, в частности, меры по заделке тробоин, по подкреплению переборок, по предварительному — на случай толчка при таранной атаке — подкреплению упорами котлов, агрегатов и тяжелых массивных грузов.

Кроме традиционной системы сигнальных фонарей предлагалось оборудовать лампы для передачи сигналов по азбуке Морзе. Сторожевые шлюпки и катера (которые спустя 10 лет под Порт-Артуром почему-то применены не были I предлагалось держать (для их безопасности при отражении атаки) не ближе 20 каб. от стоянки. Корабельные минные катера ("миноноски) рекомендовалось перед боем спустить на воду, чтобы они также могли использовать возможность атаковать противника. Эта мысль в “рассуждениях” С.О. Макарова была развернута в целом разделе (пар. 156), завершавшемся выводом о том. что при удачном маневрировании паровым катерам и миноноскам представится случай “может быть, даже решить дело”. Этим адмирал еще раз предвосхищал идею торпедных катеров.

Революционным на флоте был уже приказ о немедленном окрашивании кораблей в защитный “светло-серый цвет”. Эта задача вполне решалась нанесением белой краски на черный корпус. “Хотя при этом черный цвет и не вполне закроется, но это не имеет значения, так как все дело тут не в щегольстве, а в уменьшении видимости судов ночью и в затруднении наводки неприятельских орудий днем”. Эти столь очевидные и бесспорные указания со временем, однако, оказались забыты, а двое из участников тех событий под влиянием условий мирной обстановки (Ф.В. Дубасов и З.П. Рожественский) приложили руку к тому, чтобы вовсе отказаться от идеи маскировочного окрашивания. Пока же, в условиях подготовки к бою, командиры в полной мере использовали предоставленные им возможности собственным опытом и вкусом подобрать наиболее эффективный цвет окраски.

Так, флагманский “Память Азова”' был окрашен Г.П. Чухниным в несколько розовато-серый цвет под тон цвета местности. Не только ночью, но и вечером и рано утром корабль совершенно сливался с морем. Хорош был цвет “Владимира Мономаха” под “мокрую парусину”, но он в лучах прожектора ночью давал отблеск. Наиболее эффективным и простым оказался цвет, рекомендованный С.О. Макаровым.

Эталоном стала лодка “Отважный”. Она свой черный борт окрасила легким слоем жидких белил. “Даже с расстояния 2–3 каб., — вспоминал лейтенант граф А.П. Капнист (1871–1918), — корабль этот скрывался во мраке ночи, сверх того, борт его не блестел под лучами прожектора…” Также, по-видимому, в соответствии с рекомендациями С.О. Макарова, был окрашен и “Император Николай I”. Он и в остальных мерах подготовки к бою оставался эталоном. “И не могло быть сомнений, — как писал Ф.Ф. Врангель — относительно того, в чьи руки перешло в эти критические дни фактическое руководство нашими морскими силами”.

Вместе с интенсивной подготовкой кораблей к бою, выходом в море для совместных эволюций и стрельб С.О. Макаров был озабочен сбором предложений об усовершенствовании кораблей и перспективами развития флота в Тихом океане. По его инициативе С.П. Тыртов провел на “Императоре Николае I” два больших совещания флагманов и командиров кораблей 1 ранга. Среди дальнейших предложений по усовершенствованию кораблей было одобрено и предложение С.О. Макарова, на котором он ранее неоднократно настаивал, об испытании переборок строившихся кораблей наливом воды в отсеки. Рекомендовано было провести и испытания также неоднократно предлагавшейся адмиралом системы вспомогательных двигателей.