Читать онлайн «Журнал «Вокруг Света» №10 за 2009 год»

Королевский ботанический сад в Канди был разбит в 1821 году на берегу самой крупной реки острова — Махавели. Фото: ALAMY/PHOTAS 

Может ли красота сочетаться с пользой? Этот вопрос достался нам от классиков литературы XIX века. С тех пор на него было дано немало ответов, в частности, цветок. Действительно в нем вполне счастливо сочетаются изящество формы и природные свойства, которые мы используем в повседневной жизни. И если это так, значит ботанические сады — это пространства, где ученые стараются максимально развить и познать обе составляющие цветочного естества.

Как известно, ботанические сады ведут свое происхождение от аптекарских огородов и монастырских садов, где тоже выращивали лекарственные травы. Однако о проблеме правильного размещения коллекции ни монахи, ни аптекари не задумывались: каждое растение сажали туда, где, по мнению садовника, ему будет лучше всего. А вот первые ботанические сады, возникшие в XIV веке в итальянских городах, были, скорее, собранием растительных диковинок. Новый смысл в них вдохнула эпоха Великих географических открытий: в Европу хлынул поток невиданных и удивительных растений из недавно открытых земель. А нарождавшаяся наука все настойчивее требовала хоть как-то упорядочить это ошеломляющее разнообразие.

«Пустынный» уголок в Хантингтоне. Здесь растут самые крупные шаровидные кактусы — эхинокактусы Грунзо на. Диаметр этих растений доходит до 40 сантиметров. Фото: GAP PHOTOS/PHOTAS

Однако классический образ ботанического сада окончательно сложился лишь пару столетий спустя, в эпоху Просвещения. Главной задачей его стали сбор и пополнение коллекций растений — прежде всего экзотических — для их научного исследования и распространения знаний в обществе. Из этого следовало, что такой сад должен быть открытым для публики и регулярным. В садовом искусстве того времени регулярность вообще была в чести: прямые линии, строгие геометрические формы показывали облагораживающее воздействие человеческого разума на дикую природу. И крайним выражением этого подхода был именно ботанический сад. Кроме того, регулярность естественным образом вытекала из его задач: ведь научные коллекции должны храниться не как попало, а в строгом и понятном порядке (основу которого составляла подоспевшая как раз вовремя «Система природы» великого Линнея). Например, растения одного рода должны расти рядом, соседствуя с другими родами того же семейства, и т. д.

Разумеется, выдержать этот принцип во всей его строгости было невозможно даже по чисто ботаническим причинам: как вырастить рядом, скажем, привыкшую к избытку влаги осину и пустынную турангу, принадлежащие к одному роду тополь? Как быть с семействами, объединяющими тропические виды, которые можно растить только в оранжерее, и растения умеренных широт? Но еще сильнее строгую систему потеснило другое соображение: помимо научных задач ботанический сад должен быть центром просвещения, а это значит — быть привлекательным для публики.

Ботаническим садам пришлось искать компромисс между системой и декоративностью. Геометрически правильные грядки и делянки с коллекциями представителей того или иного семейства перемежаются с тщательно спланированными клумбами и цветниками. Одну часть экспозиции соединяют с другой прихотливо изогнутые дорожки, проходящие через рощицы, где хвойные деревья живописно соседствуют с лиственными, нарушая границы даже самых крупных систематических категорий — типов, но создавая взамен то, что автор поэмы «Сады», аббат Жак Делиль, назвал «пленительной непринужденностью живой природы».

Вместе с требованиями живописности в ботанические сады, призванные быть строго научными учреждениями, проникла с черного хода эстетика. Цветники, розарии, японские сады имели довольно отдаленное отношение к задачам ботаники — они демонстрировали, скорее, искусство разных народов в обращении с растениями и ландшафтом. Вслед за ними в ботанических садах стали появляться и чисто архитектурные украшения: беседки, павильоны, чайные домики, гроты, пагоды... Логическим завершением этой линии развития стало появление в садах собственных художественных галерей, разумеется, посвященных в основном растительной тематике. Так, в знаменитых Садах Кью — одних из самых авторитетных ботанических садов мира — с 1880-х годов существует галерея рисунков художницы-флористки Марианны Норт, а в 2008 году к ней добавилась галерея «ботанического искусства», созданная на основе собственных коллекций сада и собрания доктора Ширли Шервуд.

Сад Суйдзэндзи Коэн рядом с Кумамото, основанный в 1632 году как место отдыха местного князя, один из самых красивых в Японии. Фото: ART DIRECTORS/FOCUSPICTURES

Гордость Альбиона

В конце XVII века Великобритания опередила остальные европейские страны как по количеству ботанических садов, так и по богатству собранных там коллекций. Особый предмет гордости англичан — Королевские ботанические сады в Кью, заложенные в середине XVIII века в предместье Лондона. Сегодня их общая площадь составляет примерно 120 гектаров. Этот цветочный рай ежегодно посещают более миллиона туристов. Здесь хранится один из крупнейших в мире гербариев, в котором насчитывается около 7 миллионов образцов растений. В распоряжении ученых также находится огромная научная библиотека и многочисленные архивы фотографий, писем и карт, посвященных ботанике. В здании библиотеки регулярно проводятся научные конференции. А всю исследовательскую деятельность центра курирует специальная научная дирекция. 

Аморфофаллус гигантский, сад Хантингтон (США). Растение достигает 2 метров в высоту при диаметре цветка 1,5 метра. За неприятный запах его называют трупным цветком. Фото: PHOTOSHOT/PHOTAS

Кроме того, XIX век попытался вернуть ботаническим садам их изначальную функцию — служение практическим нуждам общества. «Медицина, коммерция, сельское хозяйство и садоводство получат огромную пользу», — говорил в 1838 году председатель специальной комиссии британского правительства Джон Линдли, доказывая необходимость создания на основе Садов Кью сети ботанических садов по всей Британской империи. Коллекции сортов культурных растений заняли почетное место в ботанических садах. Впрочем, сады не превратились вновь в аптекарские огороды и не составили конкуренции селекционным фирмам. Они нашли свой путь: введение в культуру перспективных дикорастущих растений. В частности, в нашей стране ботанические сады сыграли немалую роль в судьбе облепихи, съедобной жимолости и других привычных нам сегодня культур. Последние десятилетия вновь изменили взгляд на то, чем должен быть ботанический сад. Наука ХХ века обнаружила, что растения в природе образуют устойчивые сообщества, в которых каждый вид связывают с другими сложные и многообразные отношения. Значит, и показывать растение нужно не само по себе и не в ряду его соседей по систематическим «полочкам», а в естественном для него окружении. В экспозициях ботанических садов стали появляться реконструкции таких сообществ, как участок луга или растения широколиственного леса.

Ботаники и натуралисты былых веков, собирая свои коллекции, с чистой совестью извлекали из почвы редчайшие растения — им и в голову не приходило, что обнаруженный ими диковинный цветок может просто исчезнуть с лица земли. Сегодня ботанические сады пытаются размножить редкие растения на своей территории, создают банки семян, хранилища клубней и корневищ — на случай, если тот или иной вид исчезнет в природе. Впрочем, эта работа, как правило, скрыта от посетителей.

Последнее веяние садово-ботанической моды — создание экспозиций растений, типичных для той местности, где находится сад. На первый взгляд это кажется странным: зачем тратить драгоценную площадь сада на то, что можно в изобилии увидеть за его пределами? На самом деле так сегодня продолжается одна из важнейших миссий ботанического сада — просвещение. Если в XVII — XIX веках его понимали прежде всего как ознакомление широкой публики с растениями далеких стран, их не обычайными формами и свойствами, то сегодня просветителям приходится считаться с тем, что типичный горожанин не в состоянии отличить вяза от ольхи или назвать по имени хотя бы половину цветов в набранном им букете. И его знакомство с миром флоры лучше начинать с того, что его окружает.

Впрочем, и на этот раз новые принципы и подходы не отменили прежние, а добавились к ним. Сегодняшний ботанический сад — это научная коллекция и общественный парк , питомник перспективных растений и экспериментальная площадка, резервная популяция редких видов и школа элементарных знаний. Эти ипостаси не всегда уживаются друг с другом бесконфликтно, но ни от одной из них он отказаться не может.