Читать онлайн «Маньяки… Слепая смерть: Хроника серийных убийств». Страница 38

Думаю уже убедил, но хочется напомнить еще об одном загадочном качестве Чикатило. Двенадцать лет он совершал жуткие убийства. И по меньшей мере лет семь он был объектом интенсивного поиска всех без исключения оперативников, агентов и помощников милиции огромной страны. Его искали и не находили. А он рвал на части детей и женщин в Ростовской, Владимирской, Ленинградской, Свердловской, Московской областях, Краснодарском крае, в Узбекистане и на Украине, не особенно заботился о сокрытии следов (само собой получалось, как у зверя), легко обходил засады и ускользал из ловушек.

Ведущие специалисты Ростовского областного психоневрологического диспансера и ВНИИ общей и судебной психиатрии имени Сербского Министерства здравоохранения РСФСР пришли к единодушному выводу:

"… Чикатило А.Р. хроническим заболеванием не страдает, обнаруживает признаки психопатии мозаичного круга с сексуальными перверсиями, развившейся на органически неполноценной почве… В подростковом возрасте, на фоне явлений психического инфантилизма, выявились нарушения головного развития, которые выражались в нарушении биологической "базы сексуальности (ослабленное половое влечение, недостаточность эрекций) и ретардации психосексуального развития с фиксацией на эротической фазе формирования сексуальности и склонностью к эротическому фантазированию садистского характера.

В дальнейшем в Чикатило на фоне явлений нарушения гетеросексуальной адаптации произошло формирование сексуальных перверсий, которые на ранних этапах (до 1978 года) проявлялись частичной реализацией садистских фантазий на педо-эфобофильных объектах, эпизодах фроттажа и визионцзма. В последующем наблюдалась прогрессирующая динамика синдрома сексуальных перверсий с полной реализацией садистического влечения, некросадизмом и каннибализмом…

Чикатило А.Р., как не страдавшего каким-либо психическим заболеванием и сохранившего способность отдавать себе отчет о своих действиях и руководить ими, в отношении содеянного следует считать вменяемым…".

Экспертиза Чикатило была проведена и в отделении сексопатологии Московского научно-исследовательского института Минздрава РСФСР:

"У Чикатило А. Р. выявлена слабая половая конституция на фоне органического снижения порогов возбудимости центров эякуляции… На формирование влечения оказали влияние особенности характера обвиняемого: замкнутость, отсутствие контакта со сверстниками, чувство ущербности, склонность к фантазированию…

Задержка психосексуального развития при нарушении общения и неадекватной фиксации на физических «дефектах» (худой, слабый, близорукий) привела к торможению нормального и преобладанию патологического влечения: педофобофилия (влечение к детям и подросткам, как к более слабым и с кем не затруднено общение, как со сверстниками). Незрелое, задержанное на эротической стадии влечение, окрашенное садизмом, трансформировалось в стремлении к манипуляциям на половых органах… Противоречивые действия Чикатило обусловлены особенностями его влечения, и совершал он их ради получения сексуального удовлетворения".

Если вам, читатель, теперь все понятно – закройте книгу и дальше не читайте. Мне же выводы ученых-медиков кажутся совершенно неубедительными. Если человека, наносившего детям до пятидесяти прижизненных ножевых ран, а затем разрезавшего мошонку или живот жертвы и пожиравшего яички и матку, называют нормальным и вменяемым, то кто же тогда мы с вами? Не знаю, как вас, а меня перспектива, пусть даже гипотетическая, оказаться в компании с Чикатило, отнюдь не прельщает.

Вердикт врачей, по моему мнению, объясняется лишь одним: естественным желанием обезопасить общество от убийцы-каннибала. Если бы медики признали Чикатило больным, он автоматически избежал бы смертной казни и попал бы в спецлечебницу. А значит, теоретически он мог через определенный период оказаться на свободе… Что касается деления пациентов на здоровых и нездоровых, то и сами психиатры с иронией относятся к такой градации.

В начале декабря 1996 года Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского отмечал свое 75-летие. Торжества длились три дня, ученые обменивались идеями, читали и обсуждали доклады, в конце, как заведено, был предусмотрен банкет. Мой хороший приятель оказался участником этого мероприятия и услышал от весьма уважаемого специалиста «Серпов» буквально следующее: «Даже если к нам попадет директор института, мы его все равно разложим на составные и без диагноза не выпустим». Другими словами, мэтр психиатрии дал понять, что «пунктик» есть у каждого, а уж разглядеть его для специалистов центра труда не составит.

И последнее о диагнозах и причинах поступков. Если рассматривать феномен Чикатило только как результат воздействия на его личность различных комплексов и сексуальных отклонений, то возникает вопрос: в чем же его уникальность? Тысячи подростков и мужчин в той или иной мере испытывают сложности в сексуальной сфере. Нередко неудачи приводят их к срывам, разрушают личность, травмируют психику. Уж кому другому, а врачам института Сербского это известно очень хорошо. Если же вспомнить об умении медиков отыскивать в подсознании пациентов склонность к перверсиям, фобиям и патологии… Почему же тогда у нас не сотни и не тысячи чикатил?

В России зарегистрировано 3 миллиона 600 тысяч людей, страдающих психическими заболеваниями. Примерно 500 тысяч проживает на территории Московского региона. Среди них немало больных, имеющих склонность к насилию, в том числе сексуальному. Когда сыщики убеждаются в начале очередной «серии», одним из методов поиска маньяка является проверка лиц, состоящих на учете в психдиспансере. Однако, как показывает практика, этот путь далеко не всегда приносит результаты. Судите сами. Сливко, Ионесян, Суклетин, Китаев, Цюман, Чикатило, Головкин, Чайка – никто из этих классических маньяков-убийц не состоял на учете как больной. И никто после обследования психиатрами не был признан невменяемым.

Конечно, трудно требовать от психиатрии, занимающейся столь тонкой и неосязаемой материей (к тому же сформировавшейся как отрасль знаний менее двух столетий назад), лаконичной взвешенности и незыблемости формулировок, присущих точным наукам. Но и согласиться с традиционными в таких случаях объяснениями нельзя. Может быть, предположить, что мы используем неверный инструмент для оценки явления? Ведь нелепо же делениями термометра измерять длину предмета или лакмусовой бумажкой определять степень токсичности раствора? Хотя в обоих случаях мы достигнем результата, он не будет иметь никакого практического значения.

Маниакальное убийство – явление хорошо известное. Но масштабы, которые оно принимает сегодня, требует от ученых-психиатров, криминологов и сыщиков принципиально новых совместных оценок и решений. Привычными мерками и методами с проблемой уже не справится.

Сотрудник МВД России Ашот Айрапетян занимается серийными преступлениями не первый год. Мнение опытного оперативника, изучившего самые громкие дела последних десятилетий, представляет особый интерес: «Мы долго молчали, не хотели признаваться, но в нашем обществе есть звери в человеческом обличье. Настоящие охотники на людей. Они могут быть нормальными или психически ущербными, суть от этого не меняется. Их цель – охота на себе подобных».

Айрапетян приводит реальный факт – эпизод из дела ленинградского маньяка Александра Лешонка. Преступник убивал детей, причем «механизм» убийства включался в тот момент, когда ребенок спрашивал: «А что вы со мной сделаете, дяденька?». Лешонок в своих показаниях так и пишет: «Увидев кровь, услышав треск разрываемых тканей и покровов тела, я понял – что совершил сильный поступок».

Еще одно подтверждение охотничье-звериных инстинктов потрошителей: никто из них не нападет на мужчин, не бросается на того, кто может дать реальный отпор. Отсюда и печальная закономерность. Жертвы серийников, как правило, погибают, ничем помочь следствию не могут, а убийцы остаются на свободе и продолжают охоту.

Евгений Самовичев, к чьим исследованиям криминалисты грядущего века будут относиться с таким же вниманием, как к трудам Чезаре Ломброзо, предполагает, почему маньяки систематически убивают людей. Для них это жизненно необходимо и является как бы способом существования. В момент гибели жертвы, деструкции ее организма и выброса энергии убийца получает то, ради чего он готов идти на любое преступление. Происходит его «энергетическая подпитка» за счет агонизирующей жертвы.

Ценностью для маньяка является само преступление и все, что с ним связано, – манипуляции с жертвой, обстоятельства поиска объекта, мельчайшие сопутствующие детали. Отсюда и удивительная память, которой отличаются серийники. Иногда они много лет спустя воспроизводят подробности настолько ярко и образно, словно преступление имело место вчера. Объяснение этого явления в особенностях психики серийников. Сначала они представляют несуществующий эпизод в своих фантазиях, затем реализуют в жизни, а позже многократно «прокручивают» возбуждающие их детали преступления по памяти.