Читать онлайн «Рыжеволосая девушка»

Перевод с голландского А. Кобецкой

Предисловие автора

Xудожники Л. Ларский и Л. Рабинау

Войска нацистской Германии, которые напали на Польшу осенью 1939 года и тем самым развязали войну в Европе, весною 1940 года двинулись на запад, силой завладели Норвегией и Данией и одновременно дали голландскому правительству заверения в том, что они не предпримут никаких враждебных акций против Нидерландов. В ночь с 4 на 5 мая 1940 года немецкие войска нарушили обещание; их сухопутные и воздушные войска вторглись на территорию Нидерландов. Малочисленная голландская армия, покинутая почти всем высшим командованием, в течение пяти дней героически сражалась против фашистских захватчиков. 10 мая Голландия капитулировала. Правительство бежало в Лондон. Точно так же, как это имело место в Норвегии и Дании, в оккупированную немецкими армиями страну прибыли «гражданские» оккупационные власти.

Германские нацисты лелеяли надежду, что смогут привлечь народы Западной Европы к своего рода подневольному сотрудничеству. Они разыгрывали роль «старшего брата», обещая, что не будут изменять голландских законов. Они лишь считали необходимым провести незначительную реорганизацию органов правления и установить контроль Берлина. Их газеты писали, что народы Западной Европы, в том числе и голландская нация, научатся ценить помощь своих германских «братьев» и их исключительное благородство…

Немецких оккупантов и фашистских разбойников немало огорчил тот факт, что никто не поверил их лжи. Гитлеровцы лгали слишком грубо и слишком часто. Лишь отдельные круги голландской буржуазии готовы были сотрудничать с новоявленными тиранами. Точно так же, само собой разумеется, была готова сотрудничать с оккупантами немногочисленная группа голландских фашистов, которые способствовали немецкому фашизму в подготовке нападения на Голландию. Эта маленькая группа голландских фашистов подразделялась на еще более мелкие партийные группировки— «чернорубашечники» и «коричневорубашечники», в зависимости от их симпатий к эсэсовцам или штурмовикам…

Представители голландской буржуазии, напуганные Гитлером и его постоянными угрозами, рассуждали так: «Поскольку нацисты ъ ближайшее столетие будут править Европой, всякое сопротивление излишне». Вскоре они создали себе вполне комфортабельную жизнь. Они стали поставщиками нацистской армии, поставляя не только товары, но также насильно завербованную ими рабочую силу. Этим поставщикам помогали некоторые бывшие социал-демократы, профсоюзные боссы, которые открыто встали на сторону оккупантов и за чечевичную похлебку предали свои профсоюзы, отдав их в руки «Германского рабочего фронта».

Но, к счастью, эти предатели представляли собой лишь незначительную часть населения страны. В основном голландский народ— трудящиеся, мелкая буржуазия, торговцы, интеллигенция, писатели, а также большая часть крупной буржуазии — был настроен антифашистски. Он ненавидел захватчиков. Он ненавидел иностранное иго. Он чувствовал отвращение к нацизму во всех его проявлениях. Он ждал возможности дать выход своему гневу и ненависти. Эмигрировавшее голландское правительство было слишком слабо, его раздирали опасения и страх перед будущим. Фактически оно было так запугано, что в 1940 году даже уведомило британское правительство о том, что оно намерено снова эмигрировать — из Англии в Канаду… Оно пыталось поддерживать дух голландского народа лишь тем, что по радио призывало население Голландии сохранять спокойствие и не раздражать оккупантов. В эмиграции голландское правительство, неоднократно менявшее свой состав в зависимости от хода военных действий, было совершенно неспособно вдохновлять голландский народ на патриотические подвиги. Тем самым голландское правительство в Лондоне отдалило себя от народа своей собственной страны, находившейся под пятой германского фашизма.

Однако оккупанты вскоре повели себя не как «добрые братья», что сначала они торжественно обещали; они стали проводить крупные и мелкие мероприятия в целях нацификации страны. Еще до своего бегства в Лондон голландское правительство, в состав которого входили два социал-демократа, запретило коммунистическую прессу и заключило в тюрьму нескольких видных коммунистов, в том числе члена голландской компартии Давида Вейнкоопа. Немецкие оккупанты принимали аналогичные меры. Чуть ли не сразу же после оккупации страны они запретили деятельность голландской коммунистической партии, ее газеты и само ее существование. Компартия ушла в подполье и начала выпускать листовки, в которых разъясняла народу истинную сущность бушевавшей тогда империалистической войны.

Германские фашисты разработали далеко идущие планы. Они хотели при помощи определенных кругов буржуазии, отдельных социал-демократов и своих последователей — голландских фашистов сформировать своего рода «квислинговское правительство», рассчитывая тем самым втянуть голландский народ в свою военную машину и использовать голландцев непосредственно в военных действиях немецкой армии. Чтобы создать необходимые настроения для сформирования такого позорного правительства, оккупанты избрали своим орудием голландских нацистов. Они замыслили террор как метод «завоевания улицы» — главным образом в Амстердаме — и основную ставку делали на погромы: истреблением евреев они стремились не только разжечь кровожадные инстинкты самих фашистских группировок, но и запугать население.

Планы оккупантов провалились. Коммунистическая партия в своей уже завоевавшей известность подпольной газете «Де Ваархейд» разоблачала намерения германских нацистов и в этой связи указывала, какая роль отводится немцами организации еврейских погромов. Тем не менее погромы имели место: волна террора прокатилась по еврейским кварталам. И повсюду это вызвало резкий отпор. В стихийно возникавших уличных стычках между фашистами и антифашистами проявились гнев и негодование голландского народа. Организованные компартией массовые выступления вылились в мощный протест, который поддержало почти все население Амстердама, выступив в защиту девяноста тысяч своих сограждан евреев, по большей части мелких торговцев и пролетариев; среди последних было много активных деятелей рабочего движения. Этот протест разросся до крупной антифашистской забастовки, вспыхнувшей в Амстердаме 25 февраля 1941 года и распространившейся далеко за пределы амстердамского округа. Проводившаяся коммунистами забастовка на два-три дня парализовала торговлю и транспорт. Голландский народ продемонстрировал готовность к сопротивлению немецким оккупантам, к защите прав человека и свое недоверие к пустым фразам нацистов о «братстве германского и голландского народов». Таким образом, путь подчинения голландского народа нацистскому игу методами террора и политических уловок был закрыт раз и навсегда.

Всеобщий протест населения привел немецких оккупантов в ярость. Коммунисты неоднократно предсказывали, что вскоре немецкие нацисты покажут свое настоящее лицо. И они его показали. Они начали истязать, расстреливать, арестовывать, убивать и высылать голландцев. Все тюрьмы переполнились. Оккупанты ввели в Голландии свой нюрнбергский антиеврейский закон, а также все германские законы об «оскорблении третьего Рейха». Они стали воровать и грабить, лишая голландский народ плодов его труда.

В Голландии, как и в других оккупированных немцами странах, коммунисты боролись в первых рядах массового движения Сопротивления; это была единственная партия, которая на деле сумела мобилизовать для вооруженной борьбы антифашистски настроенных людей всех классов. Без участия коммунистов голландское движение Сопротивления было бы лишено единства духа, мощи и цели. И естественно, что нацисты наиболее беспощадно преследовали коммунистов, подвергали их пыткам, расстреливали, ссылали в концентрационные лагери. После войны стало известно, что в рядах голландского Сопротивления погибло около шестидесяти процентов членов компартии. Фашистский террор достиг своего апогея после огромных поражений, понесенных немецкими армиями под Сталинградом и Ленинградом. Победы советских войск укрепили веру порабощенных европейских народов в то, что русским удастся очистить от нацизма не только свою собственную землю, но и освободить всю Европу. И русские осуществили их надежды.

Довоенные буржуазные правительства, ранее не знавшие ограничений в своей деятельности, почувствовали, что война принимает не совсем желательный для них оборот. Официально они аплодировали Советской Армии, превозносили ее до небес за победы, одержанные одна за другой после Сталинграда. Но, разумеется, капиталистов в ужас приводила одна мысль о том, что по окончании войны солдаты вернутся домой и захотят построить новый, лучший мир… Поэтому еще во время войны правительства в эмиграции стали принимать меры с целью обеспечить себе возвращение в свои страны. Эмигрантское голландское правительство в Лондоне начало засылать в большом количестве агентов в ряды голландского движения Сопротивления с заданием — следить за «левыми» в Сопротивлении и заставить определенные группировки впредь оказывать оккупантам лишь пассивное сопротивление, а также помешать широким массам населения идти за коммунистами в их последовательной активной борьбе и диверсиях против нацистских властей.