Читать онлайн ««По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны». Страница 86

Эту линию обвинения, позволявшую списать на «вредительство» любые провалы в боевой подготовке, горячо поддержали командарм 2 ранга П.Е. Дыбенко и комкор Е.И. Горячев, получившие высшее военное образование на базе низшего общего. Несмотря на то что у обоих ораторов имелись некоторые трудности с русским языком, можно понять, что речь они вели о глубоком бое.

Дыбенко, командующий войсками Приволжского военного округа: «Я считаю, что военные операции в этом году, которые предлагал Уборевич, были неправильные, пускай подтвердит это т. Егоров. Если бы мы приняли такой метод — корпус один направить на север, корпус другой направить на запад и корпус третий направить на юг, — то это провалило бы все дело. Такое решение нельзя назвать, как идиотским. Я считаю, что это был авантюрист, который путал мозги. Я сошлюсь на теорию оперативного искусства. В двух последних журналах была статья Иссерсона, которая была написана под диктовку Уборевича и Якира. Из чего исходил Иссерсон? Он предлагал армию вторжения в составе 3 корпусов, мотомехчастей, танковых частей, и берется пять бригад авиации. Это армия вторжения. Отводится 30 километров по фронту и 100 километров вглубь. Это окажется, что эту армию будут расстреливать в этом мешке, авиация будет уничтожена. Эта теория нам не нужна.

Возьмем военную игру. Егоров подтвердит, как Якир и Уборевич предлагали корпус вторжения один, корпус вторжения второй и корпус вторжения третий. Что это означает? Они внедряли и давали установки, что лучшие части Рабоче-Крестьянской армии в первый день объявления мобилизации будут уничтожены. Корпус вторжения будет уничтожен, потому что он отдельными частями расположен. Разве мы не говорили с т. Беловым, что это возмутительно? Мы говорили, что это безумие. А нам головы забивали, что это высшее достижение военного искусства. Ни черта они не знали, только ум засоряли, и сейчас целый ряд теоретических обоснований операций должны быть выброшены целиком и полностью, потому что это не наша армия, а армия наших врагов».

Горячев, командир 6-го кавалерийского корпуса: «Нужно подходить конкретно. Вы посмотрите, неужели нельзя иначе подойти к командующим войсками, и командирам корпусов, и командирам дивизий? Пять километров даю, это значит, пехотинцы идут широким шагом, ни лежа, ни стоя. Разве это не сигнал? Это может напомнить только Бородинское сражение: на 4 километра — 3 кавдивизии, 3 мехбригады. Это война. Теперь дальше, танки пускают в прорыв, и за танками враг народа пускает пехоту. Это же расстрел. Это мясо. И народный комиссар, казалось, правильно вскрыл это безобразие. А враг народа подходит и говорит: «Товарищ народный комиссар, это мое приказание, я убежден в этом. Это надо отсечь. Кто это позволяет и кто так чувствует себя в бою!» Так что, я думаю, это крупный, большой принципиальный сигнал».

Комкор В.В. Хрипин, командовавший уникальным объединением — Авиационной армией особого назначения, — понял, наконец, отчего советские бомбовозы «не летают, как птицы»:

«К Воздушному флоту тянулись руки врагов со всех сторон, а мы — командиры Воздушного флота, политработники нашей Красной авиации — не замечали этих рук врагов и только теперь усвоили полностью те болезни, те прорывы в нашей подготовке, в нашем строительстве, которые имели место и на которые мы мало обращали внимание. Взять хотя бы такой вопрос, который буквально ежегодно бросался в глаза и признаки и симптомы которого мы видим и сейчас. Я говорю о срывах летной работы в каждый летний период. Почти ежегодно, как правило, летом Воздушный флот не летает. Почему? Потому что, оказывается, нет топлива.

Нет топлива, потому что началась посевная кампания; нет топлива, потому что идет подготовка к хлебоуборочной кампании; нет топлива, потому что развернута хлебоуборочная кампания. В самое горячее время, июнь-июль — август, авиация не может работать. И в этом году уже начались первые признаки, уже выдаются жалкие капли топлива, по 50 тонн на бригаду, а это — топлива на один день. Как мы смотрели на это дело? Мы успокоились таким разъяснением, что действительно страна выполняет свою очередную кампанию и поэтому Воздушному флоту не достает тех средств, с которыми он может работать, и ставили на этом точку. А теперь мы видим, что хозяйственным обеспечением Воздушного флота руководили враги, что вопрос о железнодорожном транспорте нашего снабжения топливом находился в руках врага. И совершенно понятно теперь стали эти перебои».

«Главарей изменнической банды» — М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира, А.И. Корка, И.П. Уборевича, Р.П. Эйдемана, В.М. Примакова, Б.М. Фельдмана и В.К. Путну — казнили в ночь на 12 июня 1937 года. Вместе с их останками в топку крематория Донского монастыря выбросили и теорию глубокой операции.

Уже через девять дней как участники «военного заговора» были арестованы 980 командиров и политработников.

Чуть позже командарм 2 ранга И.А. Халепский, стоявший у истоков создания советских бронетанковых войск, на допросе подтвердил следователю-стахановцу З.М. Ушакову, что они с Тухачевским «вредительски преподавали «теорию» (именно так, в кавычках) глубокого прорыва укрепленной полосы танками без достаточной артиллерии и два года ломали матчасть, иногда калечили людей». Наставления по оперативному использованию мехвойск «были рассчитаны на изматывание людей и материальной части». Наставления по огневой подготовке «были надуманные и отвечали больше требованиям стрельбы на полигоне, а не в боевой обстановке». Подготовка войск «велась без учета особенностей театра». Правда, стоит учесть, что Зиновий Маркович обладал сильным даром убеждения, такой был затейник, что у него немые изъяснялись пятистопным ямбом.

«Заговор» в Артиллерийском управлении РККА ликвидировали одним молодецким ударом. Начальника управления комкора Н.А. Ефимова арестовали в один день с М.Н. Тухачевским — 22 мая 1937 года. Через три дня взяли его заместителя комбрига А.Ф. Розынко, 29 мая — начальника отдела материальной части артиллерии комбрига А.К. Дроздова, начальника отдела стрелкового вооружения комбрига В.П. Середина, начальника научно-технического отдела бриг-инженера Я.М. Железнякова, 30 мая — старшего инспектора полковника Я.С. Рудина, 1 июня — начальника отделения отдела артиллерийских баз полковника С.А. Аверина, 4 июня — начальника артиллерии РККА комдива Н.М. Роговского, 8 июня — еще одного начальника отделения отдела артиллерийских баз полковника Н.М. Бессонова, 17 июня — дошла очередь до начальника отдела артиллерийских баз комдива Ф.И. Ольшевского. Они дали показания на всех, кого знали, а знали они всех артиллеристов, как в армии, так и в промышленности.

Ликвидировав «головку» — расстреляли без особой волокиты, — чекисты, при активном содействии нового начальника Артиллерийского управления — вернувшегося из Испании командарма 2 ранга Г.И. Кулика, принялись тщательно распутывать «весь клубок». Управление начальникам артиллерии РККА возглавил еще один «испанец», комкор Н.Н. Воронов.

На местах хватали начальников артиллерии округов (в УВО — комбриг И.Э. Блюм, БелВО — комбриг Д.Д. Муев, КВО — комдив Н.М. Бобров, ХВО — комбриг А.И. Гоффе, СКВО — комбриг М.Е. Мироевский, ЗакВО — полковник В.Г. Мгалоблишвили, ОКДВА — комбриг В.Л. Леонович, Приморская группа войск — полковник И.П. Рогов), корпусов, дивизий, командиров артполков, начальников ПВО, артиллерийских школ, артиллерийского снабжения и артиллерийских складов. Мало кому повезло уцелеть, как командиру 108-го Коломенского пушечного полка РГК полковнику Н.М. Хлебникову.

10 августа 1937 года нарком обороны подписал приказ о назначении комиссии «для изъятия политически вредной и устаревшей военной и военно-политической литературы». Комиссии надлежало проверить содержание книг, журналов, учебников, руководств и наставлений и выдать рекомендации по «радикальной очистке всех военных библиотек РККА». Работы было непочатый край. Обнаружилось(!), что в ряде книг популяризировались «руководители антисоветского военного заговора» Гамарник, Тухачевский, Якир и другие, многие из них сами писали книги. Тонны подлежащей изъятию литературы ясно указывали на то, что и в издательском деле без вражеской руки не обошлось.

Начальника Воениздата НКО комдива С.М. Белицкого «славные наркомвнудельцы» повязали еще в мае 1937 года по делу М.Н. Тухачевского, у которого Семен Маркович одно время состоял в должности начальника Оперативного управления Штаба РККА. Из Белицкого выбивали показания на крупных военачальников, лишь осенью выяснилось, что и в Воениздате он успел вовлечь в «заговор» сотрудников, организовать «широкое вредительство по линии издания литературы» и даже сформировать террористическую группу для убийства наркома обороны. Один за другим были взяты под стражу сменивший Белицкого бригадный комиссар И.К. Подсотский, его заместитель бригадный комиссар А.Я. Душак, начальник редакционного отдела полковник А.А. Бутлер, заместитель начальника отдела полковой комиссар Д.Г. Митяев, научный редактор Советской Военной Энциклопедии, бывший царский генерал комдив С.Г. Лукирский, редактор подполковник И.В. Высоцкий и другие. Как показало следствие, они, руководствуясь установками «врага народа» Я.Б. Гамарника, вместо крайне необходимой Красной Армии военно-политической литературы выпускали «совершенно ненужную переводную литературу», причем без комментариев(!), что «вызывало путаницу у командного состава»; писали «вредительские» статьи в энциклопедию; умышленно давали большое количество брака, вследствие чего пришлось уничтожить весь тираж политпособия для красноармейцев и первого тома сочинений Энгельса; сорвали издание военных произведений товарища Сталина и биографии товарища Ворошилова; под видом авторских авансов выдавали крупные денежные суммы участникам военного заговора. Вместо «Справочника агитатора и пропагандиста» из типографии выходила сомнительной ценности, «ничего не дающая» серия книг «Библиотека командира». Таких, как, например, «Фронтальный удар» комдива А.М. Вольпе (расстрелян 14 июля 1937 года), «Августовское сражение в Восточной Пруссии в 1914 году» комбрига Н.Ф. Евсеева (расстрелян 20 сентября 1937 года), «Характер операций современных армий» В.К. Триандафиллова.