Читать онлайн «Максимка, Толик и каляки-маляки»

© Смирнова Г. П., 2016

Мы дружили семьями, но так уж повелось, что в гости приходили они к нам, а не наоборот. Приходили всегда ближе к вечеру – часам к пяти, мы тихо сидели на веранде и ждали их появления, их звуков.

Шур-шур шуршали листья в саду, и, даже сидя в комнате, мы слышали это знакомое и ожидаемое – шур-шур.

Они были не прихотливы в еде, но больше любили что-нибудь мясное или яйца, или молочко, не отказывались от фруктов и ягод, обожали блины, можно со сметаной – сколько положишь, всё съедят. Еду для наших гостей мы раскладывали в тарелочки и ставили в знакомые для них места.

Они приходили по одному – шур-шур, зашуршал один, потом появлялся другой, иногда их было трое, однажды пришли четверо.

Иногда наши гости могли затеять ссору между собой, тогда они смешно сопели и фыркали от возмущения.

Иногда мы делали для них фотосессию, и они охотно позировали, как настоящие фотомодели.

Поздней осенью мы устраивали для наших гостей прощальный ужин – готовили угощение, зажигали свечи на веранде и ждали, когда появится знакомое шур-шур-шуршание в опавших листьях.

Это было грустное прощание с ласковым летом и нашими друзьями – шур-шур-ёжиками.

Заходящее солнце осветило тёплым светом раздевалку младшей группы «Колокольчик» детского сада, и было в ней непривычно тихо – никто не капризничал, не желая одеваться, раздеваться, никто не искал завалившийся куда-то ботинок или носок, или варежку, никто не торопил «побыстрее, я на работу опаздываю», никто не просил «оставь мне машинку поиграть», никто не пыхтел, пытаясь застегнуть непослушную молнию на куртке, и никто даже не пел «ля-ля-ля, ля-ля-ля», прыгая на одной ножке.

Было тихо, тихо.

Мальчики и девочки, воспитательницы и нянечки ушли по домам.

На окне раздевалки, в горшке, стоял цветок с белыми, ещё не распустившимися бутонами, рядом расположилась маленькая лейка, а вдоль стен тянулись небольшие, выкрашенные в голубой цвет шкафчики, и на каждом была нарисована своя картинка – какая-нибудь ягода или фрукт, в эти шкафчики дети вешали свою одежду.

Луч солнца упал на яркую, красную вишенку, висящую на длинном стебельке с двумя зелёными листиками, вишенка качнулась и сказала:

– Моя Настя сегодня ходила по лужам, а потом бегала по земле, и, когда пришла, поставила грязные ботинки прямо в шкаф.

– А мой Саша упал, играя на улице, – вздохнула редиска, – и испачкался, потом пришёл и сразу повесил комбинезон в шкаф. И я тоже стала грязная.

– Я хочу помыться, – сказала вишенка.

– И я, – повторила, как эхо, редиска.

– Мой Миша, – произнёс красный помидор, – принёс из дома шоколадную конфету, которая растаяла, и моя верхняя полка стала вся такая сладкая и липкая, что даже неприятно.

– А мой Коля нашёл на улице камушек, – включился в разговор синий баклажан, – принёс этот камушек в раздевалку и, когда все ушли, стал рисовать им на моей стенке.

Он рисовал и приговаривал: «Каляки-маляки, каляки-маляки!»

И смеялся при этом. А мне было так больно!

– Да, да, именно больно, – согласился зелёный огурчик. – Денис вчера сломал машинку, а потом стал колесом от неё царапать мою дверцу, а колесо-то железное, я терпел, терпел… Вот, ранка осталась, – дверца с огурчиком приоткрылась, показывая израненную стенку, и чуть скрипнула, словно всплакнула.

– Моя Света сегодня карандашом подрисовывала мне лучи, как-будто я солнце, – сказал жёлтый персик, – а на соседнем шкафчике с арбузом она нарисовала листики. Ну ладно, лучи солнца могут быть красными, но у арбуза ведь не бывает красных листьев, правда?

– Мне кажется, не бывает, – синий баклажан вздохнул, вспомнив о Коле.

Так они охали и ахали, жалуясь на своих хозяев – вишенка и слива, яблоко и груша, огурчик, помидор, редиска, персик.

Фрукты и овощи на картинках поникли, сморщились, съёжились, и такие они были грязные и несчастные, что хоть плачь. А потом они уснули.

И снился им всем один и тот же сон – будто пришёл добрый волшебник с мылом, щёткой или с влажной тряпкой и всех помыл, почистил и стёр, убрал всё лишнее, все эти каляки-маляки.

На следующий день в группу пришла новая девочка, она разделась и, когда её мама ушла, вынула из кармашка платья маленький пакетик с влажными салфетками.

Потом девочка посмотрела на репку на своём шкафчике, около которой синим карандашом было нарисовано что-то непонятное – то ли жук какой-то, то ли самолёт сломанный.

Она потёрла жук-самолёт салфеткой, которая очень быстро стала грязной, потом взяла новую, снова потёрла, и вскоре на голубом шкафчике красовалась нарядная, жёлтая репка, чистая и аккуратная.

Девочку звали Оля.

– Возьми, – она протянула влажную салфетку Насте.

– Держи, – и дала салфетку Саше.

Настя оттирала вишенку, а Саша редиску, и через несколько минут вишенка и редиска стали такими яркими, будто их нарисовали только сейчас.

Миша тоже взял салфетку, долго оттирал растаявшую конфету, менял салфетку несколько раз, но добился всё-таки своего – полка в шкафчике стала гладкой, приятной и совсем не липкой.

Потом Коля, Денис, Света и другие ребята тоже помыли и почистили свои шкафчики, на которых теперь, сияя чистотой, улыбались вишенка, редиска, помидор, огурчик, персик и другие фрукты и овощи.

А у Тёмы на шкафчике, как оказалось, рядом с арбузом была нарисована отрезанная долька, которую никто не видел из-за прилипшей жвачки. И эта долька, когда проявилась, была как самая настоящая, такая настоящая, что её даже съесть хотелось.

Теперь по вечерам, когда дети уходили домой, и в раздевалке становилось тихо-тихо, картинки на шкафчиках снова начинали разговаривать между собой, но уже радостно и весело.

А каляки-маляки стали жить только в альбомах для рисования.

В младшей группе «Колокольчик» детского сада уже две недели шло приготовление к Маминому празднику – Дню 8 Марта, на который пригласили мам и бабушек, и который должен был состояться в четверг.

Малыши разучивали стихотворения, танцы и песенки для утренника, и теперь каждый день из группы «Колокольчик» слышалось пение, которое становилось всё дружнее и дружнее:

Кроме концерта мальчики и девочки готовили поздравительные открытки, они делали их сами – на голубом фоне был нарисован зелёный стебелёк с листиками, а вокруг облако жёлтых шариков, похожих на маленьких, весёлых цыплят, этот цветок назывался мимоза.

Воспитательница Мариванна, конечно, немного помогала нарисовать пушистую мимозу, но всё-таки Катя, Света, Саша, Коля и другие ребята делали открытку сами, делали её старательно, с любовью, делали её для мамы.

Открытку дети положили на полку в свой шкафчик для одежды в раздевалке, чтобы перед утренником взять её с собой.

Вечером в среду за Тёмой в детский сад пришёл папа, пришёл поздно, когда всех детей уже забрали, и он остался один.

Ушла даже воспитательница Мариванна, и за Тёмой присматривала нянечка, она начала к этому времени уборку – в раздевалке стояло ведро с водой, рядом швабра, а сама нянечка поливала из маленькой лейки цветы на окнах в соседней комнате.

– Одевайся быстрее, мы последние, – папа положил шапку, шарф Тёмы на шкафчик и протянул ему куртку, – где твои ботинки?

Тёма вспомнил, как бегал на прогулке по лужам, как сердилась на него Мариванна и как потом поставила его ботинки в сушилку.

Папа пошёл за ботинками, а Тёма потянул шарф со своего шкафчика, потянул, и вдруг из-под шарфа выпала и упала прямо в ведро с мыльной водой поздравительная открытка.

Тёма застыл и зачарованно смотрел, как она постепенно намокает, намокает, как темнеет её голубой фон, как становятся размытыми зелёные листики и жёлтые шарики-цветы, как она тонет и идёт ко дну, будто корабль в океане. Так интересно!

Это была открытка Лизы, именно её шкафчик находился рядом, но почему-то она была не внутри на полке, а сверху, и Тёма… Тёма уронил её в воду. Что же будет?!

Если бы он сразу подхватил открытку и вытащил её из воды, то она не опустилась бы на дно ведра и не размокла бы так сильно, и, может быть, всё бы обошлось, но Тёма только смотрел и смотрел.

– Держи, – папа протянул Тёме ботинки, – смотри-ка, они даже тёплыми стали в сушилке. Ты что же по лужам бегал?

Тёма стал оправдываться, что он не один, что Максимка и Лена тоже бегали по лужам, и Максимка даже упал и испачкался весь, а Мариванна, Мариванна… Тёма отвлёкся и забыл про открытку.