Читать онлайн «Серёжик (без иллюстраций)»

В Дальний Лес редко привозили мандарины. Серёжик, маленький серый ёжик, ел их всего два раза. Дольку в позапрошлый Новый год и дольку в день рождения.

Целые мандарины, похожие на маленькие солнца, он видел только по телевизору.

В магазине продавали лишь ломтики, завёрнутые в прозрачную пленку. И отдельно — кожуру, пахнущую всеми праздниками на свете. Мама говорила продавцу:

— Будьте добры, два кусочка мандарина и килограмм мандариновой кожуры.

Ах, как хотелось бы наоборот!!!

Когда Серёжик вырастет, он скажет:

— Два кусочка кожуры и килограмм мандариновых долек!

В них, румяных и нежных, с волшебным, щекочущим нос, соком, Серёжик нашел три семечка.

Он закопал их во дворе, обложив заветные места стеклышками. По кругу. Когда-нибудь семечки проклюнутся, вырастут диковинные деревья — выше кадушки, выше мамы, выше дома! Издалека будет видно оранжевое чудо расчудесное, на радость Лесу.

Нужно только поливать семечки по утрам. «Умылся сам — умой рассаду» — говорит мама.

Утро. Вставать лень. Серёжик зевнул и посмотрел в окошко.

Ух, ты!!!

Он подпрыгнул! За окном плыло, покачиваясь в облаках, мандариновое солнце! Да и круглое окошко, залитое светом, походило на мандарин. На тот, никогда не виданный, в котором много сочных душистых долек!

Серёжик потянул носом… «Неужели?! Не может быть!!!»

Он повернулся к двери, которая была чуть приоткрыта, и понюхал снова.

Так и есть!!! Мама испекла печенье, положив туда немного мандариновой цедры!

Серёжик вскочил и, на ходу натягивая штанишки, бросился вниз по ступенькам!

Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Восхитительный, дурманящий запах чуть не сбил с ног. Ах, как хорошо, что мама покупает кожуру, как хорошо, что сушит ее, трёт на тёрке и печёт самое лучшее в мире печенье!!!

— Мажуся! — Серёжик рывком открыл круглую дверь кухни.

Мажуся — это и «мама» и «ежуся» сразу, так все-все ёжики ласково называют мам.

— Мажуся!!!

Серёжик влетел на середину кухни и огляделся.

Мамы не было. Он вскарабкался на пенёк и выглянул в окно. Мамы не было…

На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Волшебный аромат плыл именно оттуда!

«Откушу самый маленький кусочек», — решил ёжик и приподнял край.

Тарелка была пуста!!!

Там лежало несколько крошек и огрызочек печенья, раз в десять меньше того, что так хотелось откусить.

— А-а-а! — завопил Серёжик обиженно и побежал в гостиную. Травяной ковер под ногами был мокрым, значит, мама поливала его совсем недавно.

Серёжик метнулся в спальню, заглянул в ванную, проверил кладовку. Повизгивая, взобрался на второй этаж и оббежал все комнаты там.

Мама как сквозь землю провалилась!

Сквозь землю? Может, она в погребе, наливает сгущённое молоко?

Если мандариновое печенье, значит, праздник! А какой же праздник без сгущёнки?

Серёжик бросился во двор, к сараю. Зря! На двери висел чугунный замок.

Тогда ёжик набрал побольше воздуха и закричал так громко, что у него самого заложило уши.

— МАМА-А-А!

Никто не отозвался, лишь пара воробьев вспорхнула с куста.

Плача, он обошел двор, зачем-то заглянул под кадушку и поплёлся домой…

Там просто невозможно было находиться. Дразнящий запах щекотал нос и мешал думать. Серёжик облизал тарелку с крошками и почувствовал, как сильно хочет есть. И не что-нибудь, а мандариновое печенье!!!

Всхлипывая, он облизал тарелку ещё и ещё…

Никогда в жизни мама не уходила одна. В Главном Законе Дальнего Леса написано: «Строго запрещается оставлять дошкольников без присмотра».

А Серёжик был дошкольник. Он знал все буквы и цифры, и книжку про динозавров, любимую, читал сам.

Для школы был куплен пенал из липового лыка с надписью «Умные зверята — гордость леса!» Для школы мама сплела берестяной рюкзачок. А папку для тетрадей Серёжик склеил ещё зимой. Хорошую, из проглаженной утюгом соломы.

Только всё равно его в школу не брали. Учительница, зайчиха, Василиса Петровна, всякий раз вздыхала, измеряя Серёжика ростомером.

— Двух сантиметров не хватает. Приходите на будущий год.

Долговязого суслика Яшку приняли, приняли всех ёжиков с Самолётной улицы.

Только Серёжик сидел в дошкольниках. На прививках в поликлинике ребята дразнили его «микробом» и дергали за подтяжки, когда не видела мама.

Мажуся!!!

Серёжик принюхался снова. В воздухе, кроме запаха мандарина, витал и мамин запах. Серёжик подбежал к печке — она пахла мамой! Под потолком висели пучки сушёной травы: от поноса, от кашля, от вредного настроения.

Они тоже пахли мамой. Стол, пеньки, занавески — всё в кухне пахло мамой, мамой, мамой!

Куда она могла уйти? Как могла оставить Серёжика?! Голодного, неумытого, с непричёсанными иголками?!

Он заскулил и заплакал снова. Громко, с подвыванием. И чем дольше Серёжик плакал, тем жальче ему становилось себя. Вот уже час как он проснулся, а печенья всё нет! Вот уже час как мандариновый запах дразнит и дразнит! Да что печенье! Давно пора завтракать, а где еда? И мамы нет уже целый час!

В гостиной что-то зашуршало. Серёжик опрометью бросился туда. Никого! Лишь ветер играет ветками ивы, пытающейся заглянуть в круглую форточку.

Открылась дверца настенных часов, оттуда высунулся деревянный ёжик, профырчал «Фр-Фр».

Серёжик показал ему язык и задумался. У этого деревянного ёжика в часах, наверное, есть деревянная мама. Они сидят там, читают деревянные книжки и пьют деревянное молоко. Хорошо — только вылезай и фыркай.

А на подоконнике среди кудрявой травки, которую мама подстригала по вторникам, грибы в горшках. Не для еды, для красоты. В каждом горшке по два. Гриб-мама и гриб-сыночек. Стоят себе радуются. Им тоже хорошо, они вместе.

На стене фотография в рамке. Мажуся и маленький Серёжик с соской во рту. За ними дом. Дом Серёжика, дом мамы.

Куда могла она деться? Никуда! Вот сейчас мама откроет дверь и скажет: «Как ты?» А Серёжик ответит: «Ерунда! Если бы не два сантиметра, меня давно можно было бы оставлять самого».

Серёжик открыл холодильник и наморщил нос.

— Только борщ! Фу!

По телевизору никогда не советовали есть борщ, а только йогурт и шоколадки.

Серёжик верил телевизору.

Там показывали дома до неба, а не избушки, как в Дальнем Лесу.

А ещё парады, салюты, фонтаны и карнавалы! Там всё вокруг было механизировано: дёрнешь за ветку — банка с соком из дупла вываливается, сорвёшь гриб — червяки из него сами бегут. Даже дворниками, подумать только, там работали машины со специальными щетками!

Серёжик, когда видел белок, метущих дорогу хвостами, всегда вспоминал эти машины!

Да, по телевизору всё лучше!

Там и одежду ёжики носили разноцветную. Фиолетовые тапочки, зелёные носки. Красота! И зовут их там, в телевизоре по-разному! Васи, Пети, Славики!

А в Дальнем Лесу у каждой ежиной семьи свой цвет. У Серёжика с мамой — серый. Поэтому и дом у них серого цвета, и сандалии, и пальто.

А у Зелёжиков, что живут напротив, все зелёное. Они на кузнечиков с огурцами похожи. И штаны зелёные, и рубашки, шнурки в ботинках — и те зелёные.

Краснёжики, когда гулять выходят, кажется, пожар начался.

Вот глупые имена! Когда Серёжик был маленький, он плакал и просил назвать его Борей. Но мама и сама, оказывается, всю жизнь мечтала быть Сюзанной, а так и оставалась Серёжихой. Таковы законы Дальнего Леса.

Серёжик, вытерев слезы, включил телевизор. Шла триста вторая серия про хомяка-разведчика.

Ёжик грыз хлеб и запивал водой из-под крана.

Мама бы дала яичницу и молоко.

По телевизору уписывали ананасы с коктейлем.

Вдруг экран погас! Сколько ёжик ни давил на кнопки пульта — всё зря! Стало ещё обиднее: ни печенья, ни мамы, ни телевизора.

Что-то зашуршало наверху. Серёжик подскочил и бросился в свою комнату. Никого.

Странное шуршание. Непонятное.

И опять тяжёлая тишина. И дорога, ведущая к дому, пуста. И деревянный ёжик фыркает, а мамы всё нет и нет. Как будто не было вовсе.

Ах, какая у Серёжика была замечательная мама! Они вместе играли во всё на свете: в шашки, в солдатики и даже в догонялки. Мама учила Серёжика прыгать через скакалочку и подтягиваться на турнике. Мама пекла пироги с картошкой, брусникой и грибами. А иногда и пирожные с кремом. Но вкуснее всего, конечно, мандариновое печенье! Квадратное, с резными уголками! Хрустящее, с извилистыми оранжевыми прожилками!