Читать онлайн ««Я полюбил страдание…» (Автобиография)». Страница 16

Раненые офицеры и солдаты очень любили меня62. Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами.

В конце войны я написал небольшую книгу «О поздних резекциях при инфицированных ранениях больших суставов», которую представил на соискание Сталинской премии вместе с большой книгой «Очерки гнойной хирургии».

По окончании работы в эвакогоспитале 15-15 я получил благодарственную грамоту Западно-Сибирского военного округа, а по окончании войны был награжден медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г. г. "

Священный Синод при Местоблюстителе Патриаршего престола митрополите Сергии приравнял мое лечение раненых к доблестному архиерейскому служению и возвел меня в сан архиепископа.

В Красноярске я совмещал лечение раненых с архиерейским служением в Красноярской епархии и во все воскресные и праздничные дни ходил далеко за город в маленькую кладбищенскую церковь, так как другой церкви в Красноярске не было. Ходить я должен был по такой грязи, что однажды на полдороге завяз, и упал в грязь, и должен был вернуться домой.

Служить архиерейским чином было невозможно, так как при мне не было никого, кроме одного старика-священника, и я ограничивался только усердной проповедью слова Божия.

По окончании моей ссылки в 1943 году я возвратился в Москву, и был назначен в Тамбов63, в области которого до революции было сто десять церквей, а я застал только две: в Тамбове и Мичуринске. Имея много свободного времени, я и в Тамбове около двух лет совмещал церковное служение с работой в госпиталях для раненых.

Соборный храм Тамбова

В 1946 году я получил Сталинскую премию Первой степени за мои «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов»64.

В мае 1946 года я был переведен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского65. Студенческая молодежь отправилась встречать меня на вокзал с цветами, но встреча не удалась, так как я прилетел на самолете. Это было 26 мая 1946 года.

На этом воспоминания обрываются. Они были продиктованы секретарю Е.П. Лейкфельд полностью ослепшим архиепископом Лукой в 1958 году в Симферополе. Архиепископ Лука умер 11 июня 1961 года и похоронен в Симферополе, где занимал кафедру в течение пятнадцати лет.

Каждый из клириков нашей Церкви считал большой честью иметь общение с архиепископом Лукой, получить его благословение, совершить вместе с ним Божественную Литургию. Мне хотелось бы поделиться воспоминаниями о встрече с Владыкой, происшедшей в Алуште по счастливому для меня обстоятельству.

В 1958 году для участия в архиерейской хиротонии в г. Одессе был назначен ныне покойный епископ Кировоградский Иннокентий, которого я сопровождал в Одессу как епархиальный секретарь. Служение Божественной Литургии возглавлял Святейший Патриарх Алексий. В тот же день Святейший Патриарх направил епископа Иннокентия в Симферополь по церковным делам к архиепископу Луке. Нам уже было известно, что Владыка Лука, не видевший до того одним глазом, ослеп и на второй.

В Симферополь мы приехали на нашей епархиальной машине утром следующего дня – накануне праздника Преображения Господня. Владыку дома мы не застали: он находился на маленькой даче, которую снимал в городе Алуште. В архиерейском доме нам предложили подкрепиться стаканом чая. Преосвященный Лука занимал на втором этаже весьма скромную квартиру, состоявшую из двух небольших комнат. В одной комнате помещалась архиерейская келья, во второй, служившей приемной, столовой и кабинетом, все стены от пола до потолка были заняты полками с книгами – личной библиотекой архиепископа.

После чая мы отправились в Алушту, где за городом на берегу моря находился небольшой домик, в котором проводил летнее время Владыка Лука. Квартирка его и здесь состояла из двух небольших комнат. Помнится скромные обед и ужин были поданы под открытым небом в небольшом палисадничке. Архиепископ Лука жил в Алуште с одним обслуживавшим его человеком. Его епархиальный секретарь приезжал с докладом через день. Владыка с тщательностью вникал во все епархиальные дела. Мы присутствовали во время такого доклада и удивлялись памяти и осведомленности Преосвященного Луки, его практической сметке и необыкновенному умению принимать правильное решение.

Мы сразу отметили, что архиепископ Лука ходил по своей квартире, домику и палисаднику без палки. Он сам брал нужные ему вещи, переставлял тарелки, набирал себе кушанье, брал с полок нужные ему книги и т. д. Он подробно расспрашивал Владыку Иннокентия о Кировоградской епархии, о нашем путешествии в Одессу, о служении Святейшего Патриарха и о состоявшейся хиротонии.

Живя в Алуште, Владыка Лука больных уже не принимал. Как врач он был тонким диагностом и точно определял исход болезни. Нам рассказывали, что местные поликлиники самых тяжелых больных иногда направляли к слепому профессору, архиепископу Луке, чтобы тот поставил верный диагноз. Однажды родители привели к Владыке больного сына. Владыка, ощупав его, безошибочно определил его болезнь и потом попросил вывести его из комнаты, подозвав родителей, сказал им: «Уповайте на Господа, должен вам сказать правду: не пройдет и десяти дней, как сын ваш отойдет от вас в небесные обители». Все случилось так, как предсказал Владыка Лука.

Вечером 18 августа мы отправились ко всенощному бдению в храм г. Алушты. Была устроена торжественная встреча двух архиереев. Владыку Луку не вели под руку. Он, по-видимому, ориентировался по звуку шагов епископа Иннокентия. Приняв от настоятеля храма святой крест, архиепископ Лука дал его для лобзания Преосвященному Иннокентию, а потом нам, клирикам.

Началась торжественная всенощная. Светильничные молитвы читал Владыка Лука вполголоса на память, хотя перед ним и держали служебник, по которому он время от времени водил пальцами. На литию выходил епископ Иннокентий, а на полиелей – оба архиерея. Каждение всего храма совершал архиепископ Лука, поддерживаемый на ступеньках и на некоторых поворотах в храме иподиаконами. Праздничное Евангелие также читал Владыка Лука, читал без единой ошибки, время от времени водя пальцами по тексту, который был не выпуклым, как печатают книги для слепых, а обыкновенным. Освященным елеем помазывал епископ Иннокентий, но клириков помазывал архиепископ Лука: к каждому он слегка прикасался и точно помазывал посредине чела.

За всенощной преосвященный Лука внимал каждому слову, каждому песнопению. Он весь уходил в молитву и духом предстоял не на земле, а на небе у Престола Божия.

Утром архипастыри прибыли в храм для служения Божественной Литургии. Церковь была наполнена верующими, среди которых было много курортников. Как и накануне, Владыка Лука сам, без посторонней помощи, вышел из машины и направился к входу в храм. Он твердо ступал по постеленной ему дорожке, затем слушал и читал входные молитвы, прикладывался к иконам. Кто не знал о слепоте Владыки, тот не мог бы и подумать, что совершающий Божественную Литургию архипастырь слеп на оба глаза. Архиепископ Лука касался осторожно рукою дискоса, правильно благословлял Святые Дары при их пресуществлении, не задевал их ни рукой, ни облачением. Все тайные молитвы Владыка читал на память и только в двух случаях поводил пальцем по тексту служебника. Владыка причастился сам и причастил клириков. Мы смотрели на все это как на проявление Божиего водительства, умудряющего и слепцы.

Архиепископ Лука сам сложил святой антиминс и закончил служение Литургии. Перед отпустом он вышел для произнесения проповеди. Весь храм замер в ожидании. И вот раскрылись уста проповедника. Рассказав историю праздника Преображения Господня, Преосвященный Лука говорил далее о озарении верующего человека Божественным светом, подобным Фаворскому. Архипастырь подчеркивал, что верующий человек, преданный Господу и любящий Его, никогда не может быть слепым, ибо он озаряется особенным Божиим светом, дающим ему особое зрение, особую радость в Господе Иисусе Христе. Свою проповедь архиепископ Лука подкреплял текстами Священного Писания, называя отдельные книги, главы и стихи, которые читал настоятель храма, стоявший рядом с Владыкой. Каждое слово проповедника исходило из глубины сердца, исполнено было глубокой веры и преданности воле Божией. Со всех сторон храма доносились плач и тихие рыдания. Слова архипастыря падали, как спелые зерна, и глубоко проникали в сердца слушателей. Каждый чувствовал себя обновленным после проповеди такой силы духа и веры.