Читать онлайн «Приди на помощь моему неверью…». Страница 19

Каким бы было ваше мнение об обществе на нижнем плато, если бы люди там стонали, плакали, спорили и не помогли бы расширить мост или построить новый?

В этом учебнике мы даем начальные аксиомы и терапию, которая работает.

Ради Бога, беритесь за дело и постройте лучший мост!» — “Дианетика”, с. 495.

Иными словами, Л.Р.Хаббард утверждает, что его книга “Дианетика” — не собрание оторванных от жизни измышлений, а в ней описан большой практический опыт оказания помощи многим и многим людям в решении их психологических и прочих психически обусловленных проблем. Кроме того, сам он не настаивает на том, что построенный им “мост” — наилучший из возможных и предлагает тем, кто не согласен с его воззрениями, построить лучший «мост», нежели построил он.

Недовольство многих дианетикой и саентологией является подтверждением того, что дело Л.Р.Хаббарда не осталась без общественно значимых последствий. Изменив личностную психическую культуру и психическую деятельность, множество людей в разных странах мира стали жить иначе, чем жили при стихийно сложившейся их прежней психической культуре. Но чтобы понять существо этих изменений, необходимо рассмотреть некоторые вопросы, стоящие вне дианетики и саентологии по Хаббарду.

13 апреля — 27 июля 1998 г.

(Уточнения 2 — 8 ноября 1998 г.)

7. Проблемы глобального рабовладения

Среди вопросов, практически полностью исключенных из тематики, затронутой Л.Р.Хаббардом в книгах “Дианетика” и “Саентология”, оказались вопросы, относящиеся к истории глобальной цивилизации и к глобальной социологии.

На наш взгляд, в силу того, что человек существо социальное, т.е. обычно живет в обществе себе подобных, и никто из людей не может подменить своей персоной все человечество, всякая психологическая теория и практика не самодостаточны, а обусловлены реальным историческим путем, которым прошло общество, его настоящим состоянием, тенденциями развития и их осмыслением в исторической и социологической науке и преданиях.

По этой причине, прежде чем переходить к рассмотрению личностной психической культуры на основе дианетики и саентологии, мы осветим некоторые вопросы глобальной и региональной социологии, дабы выявились взаимосвязи дианетики и саентологии, распространяющей их саентологической церкви с историческим прошлым и историческими перспективами.

Необходимо особо обратить внимание на тот факт, что в обществе издревле культивируется исторический миф, отрицающий историческую реальность. Основной тезис этого культивируемого на протяжении многих столетий исторического мифа во всех его вариациях, к которому должен сам прийти читатель учебников истории и популярной литературы на околоисторические темы, это тезис о неуправляемом людьми, а равно и заранее непредсказуемом для них течении глобального исторического процесса. Всё общественное управление согласно этому тезису имеет хронологическими пределами сроки жизни одного поколения, а пространственными — если не государственные границы, то рубежи на которых военная сила этого государства в мирное время может базироваться и осуществлять патрулирование в боевых порядках. А за этими пределами всё согласно ему, якобы течет само собой без какого бы то ни было целенаправленного воздействия тех или иных внутриобщественных сил. Этот миф является прикрытием для заправил глобальной политики, которые осуществляют её в соответствии с ранее приведенной доктриной “Второзакония-Исаии” построения глобального расистского “элитарно”-невольничьего государства.

Но если и не делать ссылок на Библию, а смотреть на известные факты истории и изменение характера сменяющих друг друга общественно-экономических формаций с точки зрения достаточно общей теории управления, то можно увидеть только одно:

На уровне глобальной политики издревле прослеживается исторически устойчивая тенденция к построению глобальной расистской рабовладельческой цивилизации.

Хотя этот процесс является системообразующим в истории прежде всего Западной региональной цивилизации, тем не менее в нём просматривается, как под давлением общественного развития рабовладение как таковое совершает вынужденный отход на заранее подготовленные мировоззренческие и организационные позиции, стараясь при этом расширить географически подвластную себе (и единообразно управляемую) область.

Является строй рабовладельческим, либо же нет, определяется характером самоуправления этого общества, т.е. межличностными отношениями индивидов в нём. Так или иначе, управляемость общества и его самоуправление предполагает определённое соответствие действий людей жизненным ситуациям. В рабовладельческом обществе по отношению к изрядной части населения это соответствие действий ситуации в процессе управления социальной системой достигается за счет подавления или извращения (в преемственности поколений) свободы воли людей в целеполагании, избрании средств осуществления целей и т.п.

Как показывает исторически анализ, индивид, а также и целые социальные группы, могут быть рабами под давлением различных обстоятельств:

· принуждения грубой силой и страхом перед её применением — это основной способ осуществления рабовладения в региональных цивилизациях древности и при феодализме;

· человек может быть лично свободен в смысле рабовладения древности или феодализма, но будет рабом, пребывая в полной зависимости от источника финансирования — это капитализм, хоть государственный (на основе монополии госаппарата на рэкет — налогообложение), хоть мафиозно-банковский (на основе монополии на установление величины и распределение заведомо неоплатной задолженности — ростовщичество), хоть смешанный — государственно-олигархический капитализм;

· человек может быть рабом на основе идейной убежденности — примером чему стал социализм бездумных фанатиков, хоть по Марксу, хоть по Гитлеру, сменивший традиционный капитализм в ряде стран.

Исторически же реально все эти методы осуществления рабовладения — сила, долговая кабала, идейная убежденность — применялись одновременно, дополняя друг друга. Но в разные эпохи какой-то один из них был более ярко выражен и обладал большей значимостью чем другие в общественной организации жизни. Исторически реально рабовладение по существу, становясь более цивилизованным, смещало акценты от грубого силового принуждения до поддержания силой и финансами желательной рабовладельцам идейной убежденности и при этом становилось всё менее бросающимся в глаза: какое может быть рабовладение, если человек действует по своему убеждению?

Это смещение акцентов от грубой физической силы к насаждению единомыслия в области представлений людей о нормах жизни общества и составило изрядную долю содержания того, что на Западе принято называть общественным прогрессом, прогрессом цивилизации, но не принято называть по существу — совершенствованием системы глобального рабовладения.

В настоящем разделе мы рассмотрим специфику рабовладения на основе тоталитарных идеологий. Если управление обществом осуществляется успешно и нет кризиса управления, подобного нынешнему российскому, то для тех, кто не причастен к повседневности практической политики, большая часть провозглашаемых политических идей носит знаковый характер. «Знаковый» в том смысле, что провозглашенные идеи-лозунги всего лишь определяют разделение на своих и чужих, но не затрагивают повседневную жизнь членов общества, в котором господствует какая-то идеология, будь то хоть идеология «свободы от идеологий» или идеология «множественности идеологий» (горбачевский «плюрализм мнений»), хоть марксизм, хоть «православие, самодержавие, народность» или, что-то еще. Вопрос же о правильности культивируемых идей (правильности — как подтверждаемого практикой взаимно однозначного соответствия реальных процессов и их идейно выраженных образов) для большинства не встает, тем более, что досконально знать содержание господствующей идеологии и ей альтернативных в обществе — обязанность малочисленной категории идеологических работников: попов, функционеров партий и профсоюзов, некоторой части журналистов и профессуры, некоторых аналитиков спецслужб. Так жили в России во все периоды бескризисного управления: при всех государях, при всяком общественном устройстве, при всяких идеологиях.

Вопрос об адекватности культивируемых идеологий реальным жизненным процессам в сознании некоторой части ранее идеологически беззаботных встает только тогда, когда управление (политика), осуществляемое под знаменем этих идей, испытывает кризис; либо же вообще терпит крах, вследствие чего простые люди, в повседневности обычно далекие от практической большой политики утрачивают привычный им уровень социальной защищенности, что заставляет некоторую часть из них задуматься о содержании и смысле идеологий, о том, чему же их учили, и во что же по существу они беззаботно верили до наступления кризиса [60].