Читать онлайн «Загадки Финикии»

Современные историки довольно поздно открыли для себя Финикию. Ее письменность была непонятна до середины ХVIII века, пока не удалось прочесть двуязычную греко-финикийскую надпись, найденную на Мальте. Археологическое же открытие Финикии началось почти через столетие, и заслуга в нем отчасти принадлежит… французскому императору Наполеону III.

В 1860 году секта мусульман-друзов учинила резню в турецкой Сирии. Жертвами ее стали тысячи христиан-маронитов. Когда известие об этом достигло Европы, всюду поднялось возмущение. Турецкий султан и сам не потерпел беспорядков, направив войска, чтобы усмирить ревнителей веры. Но уже французский император Наполеон III, любитель военных авантюр, решил, что подвернулся удобный повод, чтобы немедленно, в бонапартистском стиле, утвердить позиции Франции в Леванте – на ближневосточном побережье Средиземного моря. Он тоже направил экспедиционный корпус в зону боевых действий. Затевая эту вылазку, Наполеон III наверняка вспоминал египетский поход своего великого предшественника и, по его примеру, пожелал, чтобы войска «сопровождал» ученый – ориенталист Жозеф Эрнест Ренан.

Впоследствии он прославится своей книгой «Жизнь Иисуса». Однако в то время Ренан, – хотя ему было уже 37 лет, – лишь начинал свою научную карьеру. Он занимался сравнительным исследованием семитских языков и историей раннего христианства. В Леванте его интересовал один-единственный город: Библ.

Подоплека выбора была очевидна. Библ, Byblos – так назывался не только могущественный древний азиатский город. Byblos – по-гречески именуется и папирус, «писчая бумага» древности. Отсюда происходит и слово biblion – «книга» и, наконец, «Библия», «Книга книг», изучением которой занимался Ренан. Кроме того, Библ – под семитским названием Гевал (Гебал) – упоминался и на страницах Библии, например, в Книге Иезекииля: «Старшие из Гевала и знатоки его были у тебя» (Иез 27, 9). Ренан надеялся, что его исследования прольют свет на некоторые библейские проблемы.

Он ошибался; его ждало разочарование. В нескольких десятках километров к северу от Бейрута – там, где когда-то процветал Библ, – лежало бедное арабское селение Джубейль. Рядом возвышались крепости крестоносцев. Однако никаких следов древней финикийской твердыни, на первый взгляд, не было.

Тем не менее Ренан, в помощь которому были приданы французские и турецкие солдаты, не пал духом. Он метр за метром, мучимый зноем и духотой, – в те недели в Сирии дул суховей-хамсин, пригонявший пыль и песок, – обследовал окрестные поля, сады и дворы. Жители Джубейля со страхом и недоверием поглядывали на странного чужеземца.

Старания Ренана, наконец, вознаградились. В крепости крестоносцев он обнаружил загадочные гранитные столпы. В стены некоторых домов в селении были вмурованы каменные блоки с высеченными на них египетскими иероглифами. Важнейшей же находкой Ренана стал барельеф, изображавший богиню с рогами на голове, между которыми помещался солнечный диск.

Ренан принял ее за египетскую богиню Хатхор, но он опять ошибался. Сегодня известно, что это – изображение Баалат-Гебал, финикийской богини неба и любви. Она правила Библом – была верховной богиней этого города. Сегодня барельеф, найденный Ренаном, можно увидеть в Лувре.

Не считая этой находки, Ренан не сделал никаких особенных открытий в Джубейле и тем более не нашел ничего, что помогло бы ему в библейских изысканиях. Да и как он мог что-либо найти, ведь древний город был погребен как раз под Джубейлем, и жители селения испокон веку хозяйничали в античных руинах, используя их как каменоломни. Так, когда им была нужна известь, они бросали в печь мраморные колонны – ведь сколько их валялось в округе! Если же, обустраивая колодец, находили что-нибудь древнее, то по обыкновению отправлялись с находкой к ближайшему антиквару, который немедленно покупал у них этот памятник. Ренан мог лишь с горечью заявить: «Редко видишь столь явственно, как косное любопытство какого-нибудь любителя древностей так сильно вредит страстному любопытству ученого». Наконец, – к тому времени восстание друзов было жестоко подавлено, – Ренан отправился назад, в Париж. Его работы, продолжавшиеся около года, хоть и были важны для науки, но принесли меньше результатов, чем раскопки в Ассирии или Египте.

Впрочем, Ренан не преминул составить отчет об исследованиях – «Mission de Phenicie», и таким образом Наполеон III, под патронажем которого проходила эта экспедиция, невольно стал основоположником науки о древностях Финикии. Позднее Эрнест Ренан начал выпускать многотомный «Корпус семитских надписей» и первую часть этого издания посвятил финикийским текстам, сделанным на камне и бронзе. За свои заслуги в исследовании древневосточной страны Ренан был прозван «финикийским Моммзеном».

Исследования, начатые Ренаном, были продолжены лишь через полвека. К ним вновь приложил руку французский ученый.

В 1919 году египтолог Пьер Монтэ прибыл в Джубейль и был поражен обилием встречавшихся здесь камней с иероглифами, о которых упоминал и Ренан в своей «Финикийской экспедиции». Через два года Монтэ вернулся сюда, чтобы поближе познакомиться с местными памятниками прошлого. В Библе, наконец, начались раскопки.

В течение трех лет помощники Монтэ и нанятые им рабочие методично раскапывали все пустыри. Им попадались алебастровые обломки с печатями египетских фараонов разных династий. Эти находки доказывали, что между Египтом и Библом существовали тесные экономические и культурные связи.

Впрочем, открытие древнего торгового города только начиналось. Главная находка была сделана совершенно случайно. В один из весенних дней 1923 года арабские рабочие спозаранку разбудили археологов и повели их к берегу моря – к обрыву, что лежал южнее гавани Джубейля. Там после ночного ливня обрушился склон. Громадный кусок земли сполз на 12 метров вниз. Показалась пещера. Ее, несомненно, прорыл человек. Это была старинная гробница.

Особенно археологов порадовало то, что она была вовсе не пустой. В ней находился большой каменный саркофаг, вокруг которого были разложены погребальные дары. Виднелся и коридор; он вел к другому, похожему захоронению. В ближайшие дни Монтэ и его помощники открыли здесь девять крупных захоронений, два из которых были связаны между собой подземным ходом. Внешне все гробницы казались схожими. Крутые шахты, заполненные землей и пеплом, вели вертикально вниз, а затем расширялись вбок, образуя камеру, в которой находились саркофаги.

Это открытие вызвало интерес археологов всего мира. Найденные захоронения назвали «царскими гробницами из Библа». Впрочем, четыре гробницы были разграблены еще в древности. В пятой ученые обнаружили клочок бумаги с надписями на английском языке и датой «1851 год».

Однако это не слишком омрачило радость исследователей. Они извлекли из остальных захоронений немалые сокровища: обсидиановые вазы в золотой оправе, серебряные сандалии и серебряные сосуды, прозванные за свою форму «чайниками», серебряное зеркало, золотой щит с отчеканенными на нем изображением сокола и двумя портретами фараона, а также бронзовые и глиняные кувшины, медные трезубцы…

Были найдены также различные мелкие украшения из благородных металлов, бронзы и драгоценных камней. Они казались очень похожими на те, что находили в египетских гробницах того времени. Впрочем, лишь несколько вещей, – например, обсидиановый футляр, в котором хранились украшения, – являлись подлинным даром фараонов. Все прочие предметы оказались копиями, выполненными мастерами Библа. В этом легко было убедиться по различным грамматическим ошибкам в якобы «египетских» надписях. Кроме того, в царских гробницах обнаружились изделия, напоминавшие работы эгейских и месопотамских мастеров.

По сделанным находкам было видно, какие вещи составляли церемониальный наряд местных царей. Это были кольца, браслеты, серьги, нагрудные подвески. А вот предметов обихода оказалось мало. В основном попадались зеркала, кинжалы, светильники и сосуды с благовониями. Отсутствовала утварь, которой египтяне снабжали умерших. Погребальные обряды также отличались от египетских: жители Библа не мумифицировали своих царей.

Самой примечательной находкой был один из трех саркофагов, обнаруженных в пятой гробнице. Он отличался от других не только своими размерами, но и формой. Если большинство саркофагов выглядели весьма незатейливо и их поверхность была гладкой, то этот саркофаг, достигавший в длину 2,3 метра, со всех сторон украшали искусные рельефы, изображавшие ритуальную процессию, которая приносила жертву некоему человеку на троне. Возможно, это и был сам царь Ахирам, вознесшийся теперь к богам. Рядом стояли женщины, оплакивавшие покойного, – в древности на Ближнем Востоке плакальщицы были привычными гостьями на похоронах. Саркофаг был украшен также орнаментом из листьев лотоса и покоился на четырех львах, чьи фигуры были исполнены в хеттском стиле. Сам же саркофаг напоминал лучшие работы египетских и сирийских мастеров. Все это свидетельствовало о высоком мастерстве древних библских камнерезов.