Читать онлайн «Основополагающие мифы израильской политики»

Роже Гароди

Основополагающие мифы израильской политики

Роже Гароди — ярчайшая легенда шестидесятых годов. Один из символов хрущёвской "оттепели".

Помню, ещё живя в Петрозаводске, жадно читая всю литературную периодику, обмениваясь информацией с такими же молодыми бунтарями, я сумел достать книгу Роже Гароди "Реализм без берегов".

Книга вышла мизерным тиражом с грифом "для научных библиотек", предисловие к ней написал классик французской литературы, большой друг Советского Союза Луи Арагон.

Да и сам Роже Гароди в ту пору был, ни много, ни мало, членом политбюро французской компартии, её официальным идеологом и ближайшим соратником Мориса Тореза. Вот почему и вынуждены были сусловские идеологи выпустить "Реализм без берегов", хотя бы небольшим тиражом.

В те годы книга оказалась настоящей бомбой. Рамки соцреализма были, как бы, взорваны нашим французским другом. И несмотря на явное замалчивание, книга была замечена всей интеллигенцией. её стали цитировать в массовых журналах. Сусловские идеологи вынуждены были дать настоящий бой. Команда специалистов из ИМЛИ на страницах журнала "Вопросы литературы" стремилась доказать, что реализм без берегов приведет к отходу от коммунистической идеологии. В этой дискуссии "О реализме без берегов" были вынуждены дать слово и самому автору нашумевшей книги — Роже Гароди. Его курс на "социализм с человеческим лицом" привел к исключению Гароди не только из политбюро ЦК компартии Франции, но и вообще из ФКП, несмотря на все его былые коммунистические заслуги. Линия ортодоксальной марксистской идеологии победила…

Второе мое знакомство с этим известным французским философом и публицистом состоялось почти два десятилетия спустя, когда я серьезно занялся литературой русской эмиграции, и, прежде всего, военной и послевоенной волны. Прочитал я тогда книгу В. Кравченко "Я выбрал свободу", вышедшую во Франции в 1949 году. После выхода книги под нажимом Советского Союза французская коммунистическая газета "Леттре франсез" заявила, что все написанное — клевета, да и сама книга создана спецслужбами США и лишь подписана фамилией сбежавшего ответственного советского работника. По этому поводу был возбужден судебный процесс, и представителем Французской компартии на суде стал тридцатишестилетний историк-марксист Роже Гароди. Нина Берберова писала в "Русской мысли": "Коммунистический депутат Гароди, человек еще молодой, черноволосый, плохо выбритый, в роговых очках… В руках у него — книга Кравченко, которую он, видимо, знает наизусть. Он… ловит Кравченко на противоречиях, спорит с ним, критикует его. Говорит он как профессиональный оратор".

Позже оказалось, что Кравченко, абсолютно лишенный литературного дара, конечно же, пользовался помощью литзаписчика. Да и судьба его сложилась в эмиграции очень нескладно. После шумного процесса он оказался не нужен никому — ни американцам, ни русской эмиграции, относившейся к нему с недоверием, чуть ли не как к советскому шпиону.

Имя Роже Гароди русская эмиграция тогда запомнила и часто упоминала как своего лютого врага.

Роже Гароди всегда шел своим собственным путем, никогда не боялся встать поперек общественною мнения. Но есть темы, которые не прощаются даже самым признанным авторитетам. Замалчивают его "Реализм без берегов", но как лестно было в России хотя бы намекнуть на существование этой книги. Как лестно подчеркнуть свое инакомыслие.

Его книга "Крутой поворот социализма", аде философ сбрасывает с себя путы марксизма, даже была издана на русском языке в издательстве "Посев".

Пришло время краха советской империи. Государство, еще недавно бывшее столь могучим и непобедимым, развалили изнутри прогнившие лидеры КПСС. И в 1994 году Роже Гароди неожиданно для многих издает книгу "Краткая история Советского Союза", где искренне сожалеет о крахе могучего государства…

За эту его независимость и самостоятельность Гароди подвергали нападкам и в левой, и в правой прессе, его травили коммунисты и антисоветчики, клерикалы и атеисты. Но по-настоящему в черный список он попал, лишь, когда выступил против "Бури в пустыне", поддержал иракского лидера Саддама Хусейна. Началось его сотрудничество в журнале "Национализм и республика". В 1995 году он замахнулся на совсем запретное. Опубликовал книгу "Основополагающие мифы израильской политики". её сразу же запретили во Франции к распространению. Гароди заявил, что не считает себя юдофобом, но резко осуждает нынешнюю антиарабскую политику Израиля. Теперь уже его привлекли к суду по требованию французских сионистских кругов. Защиту взял на себя знаменитый адвокат Жак Вержес. Книгу перевели и издали на итальянском и испанском языках, готовится к выходу немецкий перевод "Мифов". Роже Гароди отказался от авторских прав на книгу, предложив всем заинтересованным издателям мира опубликовать ее, не претендуя на гонорар. Его друзья сделали перевод "Основополагающих мифов израильской политики" на русский язык и готовы предложить русский перевод любому заинтересованному издателю.

Свою солидарность с Роже Гароди во Франции выразили самые разные политические деятели, писатели, священники, среди них знаменитый аббат Пьер, глава католической ассоциации "Эммаус".

Книги Роже Гароди всегда сильны фактами, доказательствами, поэтому с ними трудно спорить. С ним трудно было спорить эмигранту Кравченко, ибо на самом деле тот процесс контролировался американскими спецслужбами, что сегодня не отрицают и сами эмигранты. С ним трудно было спорить академикам из ИМЛИ, ибо на самом деле соцреализм сковывал творчество русских писателей, и все русские таланты от Шолохова до Булгакова, от Распутина до Владимира Максимова выходили из его беретов. С ним трудно будет спорить и по проблемам книги "Основополагающие мифы израильской политики".

Конечно, легче запретить. Как запрещали в Советском Союзе "Реализм без берегов". Как запретили во Франции "Основополагающие мифы…".

Предлагаем читателям "Нашего современника" журнальный вариант книги легендарного автора. Интересно, что издал её Роже Гароди за свой счет и в выходных данных обозначил латинскими буквами "SAMIZDAT".

Владимир Бондаренко

Эта книга — история ереси, заключающейся в буквальном и выборочном прочтении текстов Священного Писания с целью сделать из религии орудие политики. Это смертельная болезнь конца нашего века, которую я уже определил в моих книгах, направленных против разных форм фундаментализма.

Я сражался с ней в среде мусульман в книге "Величие и упадок Ислама" с риском рассердить тех, кому не нравится, когда я говорю, что "исламизм — это болезнь Ислама".

Я сражался с ней в среде христиан в книге "К религиозной войне" с риском рассердить тех, кому не нравится, когда я говорю, что "Христос Павла — это не Иисус".

Я сражаюсь с ней сегодня в среде евреев в книге "Основополагающие мифы израильской политики" с риском навлечь на себя громы и молнии израильских сионистов, которым не понравилось уже, что сказал о них рабби Хирш: "Сионизм хочет определить еврейский народ как национальную общность… Это ересь".

Источник "Вашингтон пост", 3 октября 1978 г.

Что такое сионизм, который отрицается в моей книге (а не еврейская вера)? Он часто уже давал определения самому себе:

Это политическая доктрина.

"С 1896 года сионизм соотносит себя с политическим движением основанным Теодором Герцлем".

Источник: Энциклопедия сионизма и Израиля. Герцль Пресс, Нью-Йорк, 1971, т. II, с. 1262.

2. Это националистическая доктрина, порожденная не иудаизмом, а еврейским национализмом

XIX.

Основатель политического сионизма Герцль не заявлял о себе как о религиозном человеке: "Я не следую религиозным импульсам".

Источник Т. Герцль. Дневники (Воспоминания). Изд. Виктор Голланч, 1958, "Я агностик", с. 54.

Герцль не проявлял особого интереса к "Святой земле": ради своих националистических целей он готов был согласиться на Уганду или Триполитанию, Кипр или Аргентину, Мозамбик или Конго (там же).

Но перед лицом оппозиции со стороны своих друзей иудейской веры он осознал значение "могущественной легенды", как он её назвал 9 июня 1895 года (Дневники, т. I, с. 56), которая представляет собой "призыв к объединению непреодолимой мощи".

Источник Т. Герцль. Еврейское государство, с. 45

Как политик-реалист, он не мог игнорировать этот мобилизующий лозунг. И переводя "могущественную легенду" о "возвращении" в область исторической реальности, Герцль провозгласил: "Палестина — наша незабываемая историческая родина… одно это название будет мощным призывом к объединению нашего народа".