Читать онлайн «Последний римлянин (Боэций)»

В. И. Уколова

"Последний римлянин"

Боэций

В фигурные скобки {} здесь помещены номера

страниц (окончания) издания-оригинала.

Работа посвящена знаменитому римскому философу, поэту и политическому деятелю конца V-начала VI в., сыгравшему исключительную роль в развитии средневековой культуры и в течение многих веков являвшемуся своеобразным эталоном нравственности и высокого служения идее. В книге ярко отражена переломная эпоха, когда рушился античный и рождался средневековый мир, подробно описана драматическая судьба Боэция, охарактеризованы его сочинения, показано его влияние на европейских мыслителей и поэтов эпохи Возрождения и нового времени.

Содержание

От автора ..................................................... 3

На рубеже времен: от античности к средневековью ............... 7

Остготы в Италии ............................................. 22

Колесо Фортуны ............................................... 32

"Четверные врата" познания ................................... 44

В союзе с Платоном и Аристотелем ............................. 58

Разум и вера ................................................. 75

Философское утешение ......................................... 88

"Найти знак истины" .......................................... 97

Мудрость и судьба ........................................... 105

"Прекрасный мир с прекрасными частями" ...................... 135

Не рвется связь времен ...................................... 150

Примечания .................................................. 157

От автора

Читатель, взявший в руки эту книгу, может спросить: кто такой этот "последний римлянин" Боэций и зачем мне знать о нем? Действительно, сегодня найдется немного людей, хорошо представляющих себе, кем был этот человек, хотя мировая научная общественность и отметила в 1980 г. его 1500-летний юбилей, прошедший скромно, академично, с достоинством. Это, наверное, пришлось бы по вкусу и самому юбиляру, ценившему поиски истины, а не блеск славы. Тем не менее слава у этого человека была - прочная, нешумная и глубокая, пережившая тысячелетие.

На вопрос о том, кто такой Боэций, в средние века ответили бы так: "латинский Аристотель", "Учитель", быть может, даже "светоч разума". Великий итальянский поэт Данте, почитавший Боэция, сказал о нем более проникновенно: "... безгрешный дух, который лживость мира являет внявшему его словам" 1. Строители великолепного Шартрского собора показали бы скульптуру, якобы изображающую Боэция (как он выглядел в действительности - неизвестно), который в силу своего "научного" авторитета в данном случае должен был "олицетворять" Арифметику в сонме наук. Адам Фульдский, видный теоретик музыки XV в., вероятно, упрекнул бы спрашивающих так же, как своих учеников: "Несчастные, они, кажется, не знают, что говорил Боэций..."2 Наставником мудрости и нравственности считали его первый поэт Ренессанса Петрарка, автор прославленной "Утопии" Томас Мор и даже французский писатель XX в., гуманист и насмешник Анатоль Франс.

Сегодня о Боэции можно прочитать преимущественно на страницах научных исследований 3. Ученые до сих пор {3} спорят, был ли он оригинальным мыслителем или эклектиком, христианином или тайным приверженцем древнего язычества, ученым или моралистом, "последним римлянином" или "отцом средневековья", разгадывают загадку его последних дней и посмертной легенды, тайну его питаемого мудростью оптимизма.

Фигура Боэция высится на "перекрестке времен" - античного и средневекового. С именем "последнего римлянина" связана одна из важнейших проблем истории культуры - преемственности и противостояния старого и нового типов культур, роли традиции и духовного наследия в развитии общества.

В зените средневековья поэт Пьер из Блуа произнес слова, популярные и в наше время: "Мы подобны карликам, взобравшимся на плечи гигантов; если мы видим дальше, чем они, то этим мы обязаны им..." Эти слова свидетельствуют о том, что уже в те далекие времена европейская цивилизация начала всерьез ощущать свою зависимость от культурного наследия прошлого, а следовательно, и собственную ответственность перед будущими поколениями. Хотя средневековье часто упрекают в отсутствии чувства исторической дистанции, однако нельзя не признать, что ощущение хода истории людьми той эпохи было достаточно острым. Правда, их интересовало в истории другое, чем, например, людей нового времени,- не специфика той или иной реальности, давно ушедшей, но то вечное, общезначимое для поколений, что делает их единым человечеством.

Таким сплачивающим началом в истории Европы было не только христианство, но и античное наследие, являвшееся общим корнем, из которого пошли мощные побеги культур европейских народов. Культура античности воспринималась средневековьем не как нечто монолитное и всеобщее, но прежде всего как то, что было создано выдающимися людьми, ее "авторитетами". Платон и Аристотель, Вергилий и Овидий, Птолемей и Гиппократ проникли в интеллектуальный и поэтический мир средневековья и обосновались там. И это стало возмож-{4}ным потому, что культурные сокровища древности нашли хороших хранителей и передатчиков, сумевших спасти их в сложнейшее и тяжелейшее время перехода от античности к средневековью, когда Европа переживала один из наиболее важных поворотных моментов своей истории, вступая на путь феодализма. Потомки назвали их "последними римлянами", навсегда сохранив к ним чувство глубокого уважения и благодарности.

Очень разными были эти "последние римляне" - государственными деятелями и ораторами, философами и поэтами, историками и эрудитами. Но всех их связывало одно: стараясь сохранить культурную традицию в условиях варваризации, они вольно или невольно открывали путь в завтрашний день Европы. Зарю средневековья Западная Европа встретила в развалинах. У истоков средневековой цивилизации - разобщенные варварские королевства, разноязыкие и довольно дикие народы, наводнившие континент, разрушение древней культуры. А к концу средневековья можно говорить уже о складывании определенной культурной общности, о значительном продвижении народов и государств Европы по пути исторического прогресса, что в немалой степени стимулировалось и античным наследием, в сохранение которого заметный вклад внесли "последние римляне". По многообразию и масштабам деятельности, по влиянию на духовную жизнь последующих поколений самым выдающимся из них был Боэций.

Прошедшие века облекли патиной времени образ Боэция, но и глубинах европейской культуры он продолжает жить, хотя и утрачивая постепенно устойчивые очертания, определенность облика, но сохраняясь как своеобразный символ противостояния культуры варварству, разума - насилию, как олицетворение духовной связи поколений, без которой невозможно движение человечества вперед.

Преемственность разума, духовности и добра всегда была показателем истинной культуры. Боэций доказал это и своей жизнью, и своей смертью. Возможно, не будь {5} Боэция, история европейской культуры и не отклонилась бы от магистрального направления развития, но она явно стала бы беднее, утратив глубоко индивидуальную, яркую искру человеческого познания, стремления к совершенствованию, достоинства и мужества. Эта книга преследует скромную цель - напомнить нашим современникам о Боэции - мыслителе, труженике культуры, человеке, "связующем времена". {6}

На рубеже времен:

от античности к средневековью

Боэций (ок. 480-525) не прожил и 50 лет. Можно ли назвать эти годы "его временем"? Конечно, да. Ибо время, когда человек рождается, живет и умирает,- это единственный и невозвратимый срок, отпущенный ему в истории существования человечества. Но сегодня никого не удивят такие слова применительно к кому-нибудь, как: "опередил свое время" или "отстал от своего времени", которые подчас становятся и частью самоощущения личности. С этой точки зрения человек не всегда живет точно в "своем" времени, особенно человек выдающийся.

Боэция потомки называли "последним римлянином", тем самым подчеркивая его нерасторжимую связь с эпохой, к моменту его рождения уже ушедшей. Он как бы замыкал отрезок истории, принадлежавший еще недавно великой и могущественной римской цивилизации, был ее последним олицетворением и носителем. Боэций, как оставшийся в одиночестве оркестрант в "Прощальной симфонии" Гайдна, сыграв заключительный аккорд, должен был погасить свою свечу и покинуть сцену, некогда освещенную, наполненную прекрасной музыкой, чтобы оставить ее темной и немой, унося с собой затихающие отзвуки погибающей культуры.

Но ведь Боэция называли и "отцом средневековья", тем самым причисляя его к творцам нарождавшегося мира, следовательно, и сам этот мир тоже был "его временем". Боэций не только "последний", но и "первый" протянувший руку европейскому грядущему. И это был не просто жест приветствия, в руке Боэция лежали сокровища - любовно отобранные и отшлифованные знания, которые он хотел передать, чтобы те, кто придет за ним, могли не только взглянуть на мир удивленными глазами ребенка, но и проникнуть в глубины мира, используя то, что уже было понято и осмыслено до них.