Читать онлайн «Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)»

Александр Башкуев

Призванье варяга (von Benckendorff) ч.3,4

* ЧАСТЬ IIIa. Армейские сапоги *

"Слезы и пот

немногого стоят, - История пишется Кровью".

В моем взводе было тридцать девять штыков, считая со мной. Взвод делился на три отделения по десять человек в каждом. Во главе каждого офицер. Плюс я - командир взвода. И...

Пять мальчиков, приятных во всех отношениях. По одному в каждый взвод, один на троих офицеров и еще один - для меня лично.

В случае войны мой взвод "разворачивался" до размеров нормального батальона и поэтому рядовых солдат у нас не было.

Отделение Петера составляли крепкие ребята из деревень. Дети кузнецов, мельников и лесничих. С детства они привыкли покрикивать на родительских батраков и теперь им сам Бог велел стать "унтерами военного времени".

У Андриса служили "лица духовного звания". Их родители были сельскими батюшками, да викариями. А должность священника в наших краях скорей связана не столько с отправлением культа, сколь - врачебными функциями.

(Лютеранство считает, что для свершенья молитвы не нужен посредник, именно потому молитва и произносится на родном языке!)

Так что - если парням первого отделения полагалось командовать "быдлом", лекарям из "второго" предстояло сие "быдло" лечить.

Третьим отделением командовал Ефрем Бен Леви. Я не приветствовал сие назначение, но и - не противился. Мы считались друзьями с Ефремкой, но...

Составляли жидовское отделение сыновья гешефтмахеров. Все интенданты воруют и я не поспорю с сей максимой. Мало того, я считаю, - коль интендант не кладет в свой карман...

Раз человек не заботится о себе, как он радеет за прочих?! Сие нонсенс, и коль интендант за полгода не стал еще приворовывать, я избавляюсь от него всеми доступными способами.

Я не скрываю сего отношения к воровству и многие изумляются. Зато мои люди одеты, обуты и накормлены лучше всех прочих, а что еще нужно отцу-командиру?

(Коль припрет, я вызову сих хитрецов и - иль отдаю их солдатам, или... Они должны поделиться тем, что нахапали. Разумеется, временно. После сражения - я все верну! Кроме шуток...

Пару раз выходило, что сумма "одолженного" была беспардонна - иной вор запускал руку в казну шибче принятого. Что ж... Я все равно б отдал таким долг, если б они пережили сражение. А тут...

Бой в Крыму - все в дыму... Ну, вы - понимаете...)

Первая встреча с русскими случилась в Смоленске. (Витебск был нашим.) В столовой смоленского гарнизона нас остановили и предложили представиться. Я отрекомендовал моих спутников:

- "Офицеры Рижского конно-егерского полка. Следуем в Астрахань. Поручик Бенкендорф. Корнеты - Петерс и Стурдз. Прапорщик Левин".

Русские офицеры с явным интересом разглядывали нашу форму и непривычные знаки различия. Нас провели в залу, усадили за общий стол и хозяева, охочие до новостей, рады были поговорить со столь редкими гостями и узнать от них что-то новенькое. Тем более, что я к той поре говорил по-русски практически без акцента и меня (я сам удивился) русские тут же приняли за своего.

После первых тостов за знакомство и стаканов водки под грибочки и квашеную капустку, я стал для этих людей почти родным и наши языки развязались. Я никогда не видал сих людей второй раз.. Части смоленского гарнизона приняли на себя самый тяжкий удар французов при Аустерлице и мои случайные знакомцы могли выжить, если их за что-то перевели из Смоленска. Для меня же это была довольно случайная встреча и я не запомнил имен моих собеседников. Только лица...

Когда мой корпус в ночь Аустерлица прикрывал отход наших войск, я все вглядывался в лица умирающих офицеров, проносимых мимо нас в тыл, надеясь найти хоть одного из смолян, но... Лица людей были в грязи, саже и копоти боя, искажены болью и яростью и я никого не узнал. Сам не знаю, - зачем искал сих людей...

Наша задушевная беседа началась с того, как один из русских полковников сказал:

- "Поручик, разрешите Вас звать - Сашей, Вы разрушаете все мои представленья о немцах. Я всегда полагал вас нацией надменных ублюдков, которые пьянеют с одной рюмки и становятся настоящими свиньями. Вы же вполне пристойные люди и - выпить не дураки. К тому же ваши мундиры, как и у нас зеленые, а немцы носят черное и оранжевое. Вы что - не немцы?"

Я рассмеялся:

- "В какой-то мере вы правы. Вы встречали немцев курляндских. Это наши заклятые враги - католики.

Лифляндия ж присоединилась к России при Петре Первом и у нас с вами общие уставы по ношению формы. Разве что мы носим черное там, где вы носите красное - память о нашем монашеском прошлом. Курляндцы же носят цвета Ордена с золочеными клиньями - по польским уставам.

Мы легко пьем водку, потому что в наших краях не растет ничего, кроме пшеницы и ячменя, и нету обычая пить не по средствам. Курляндцы ж - богаче и любят пить дорогие и легкие французские вина и действительно - быстро пьянеют!"

Мое объяснение привело слушателей в полный восторг и мы выпили по сему поводу, а также за Петра, мою бабушку, за...

Когда половина участников упала под стол, возник новый вопрос:

- "А почему вы бреете голову? Те, "черные", заплетают косицу на наш манер. А вы, "зеленые" - как татары!"

Я невольно провел рукой по своему ежику и как можно спокойнее посмотрел на грязные, нечесаные кудри моих собутыльников, или хуже того - напудренные прогорклой мукой парики иных слушателей. То-то - ходячий зверинец для всякой пакости! Бр-р-р!

- "Нет, это дело традиции. Мы, как народ, ведем свою историю со дня Восстания против поляков. Кстати, в итоге него поляки утратили не только Лифляндию, но и задали стрекача из Москвы"

Русские сразу воскликнули:

- "Ах, да - Минин с Пожарским!" - и у нас появился очередной повод выпить.

Я же продолжил:

- "В те дни против католиков восстали мужики и монахи, бароны же стакнулись со шляхтой. А в гражданскую сложно понять, кто есть кто - все говорят на одном языке. Так что курляндцев мы узнавали по парикам, длинной прическе с косицей, а они нас - по короткой монашеской стрижке. Когда мы победили, короткие стрижки закрепились в наших уставах".

Мои новые друзья с пониманием отнеслись к такой исторической памяти, тем более, что они сами не любили поляков и потом добрый час рассказывали мне про их зверства. (Смоленск до польских Разделов был Границей России и крепче других натерпелся от вечной резни - рубеж меж Россией и Польшей полтысячи лет тек рекой Крови...)

Я с удивлением обнаружил, что мое предубеждение против русских куда-то девается и вместо этого возникла приязнь к этим простым, душевным и в массе своей - незлобивым людям.

Да, разумеется, они были дурно и скверно одеты, относительно грязны и, скажем так - "пахучи". Но при всем том они не слишком отличались от нас латышей, собравшихся выпить и поболтать после тяжкого трудового дня. И уж не мне - потомку беглых латышей, да немецких монахов воротить нос от "простонародных" запахов.

Я сам не прочь хорошенько поесть редечки, чесночку, да гороху и запить все это дюжиной-другой кружек пива. Ну и штоф водочки - не помешает. По праздникам, разумеется.

Ну а какой праздник без разговора о житье-бытье? Вот и я беседовал с русскими мужиками (пусть и дворянского роду) и не видал разницы в нашем быту и от этого сама собой зародилась приязнь между мною и собеседниками.

В Риге я привык к необычайной злобности и агрессивности "оккупантов". К их чудовищной подлости и подозрительности. Теперь же я стал понимать, что в Смоленске русские были у себя дома, им не надо было по ночам вскакивать с постели в ожидании очередного латышского мятежа, им не надо было собирать целую армию, чтобы пойти на рынок за продуктами и эти люди открылись мне с совершенно иной, неведомой стороны.

И главный тост, за который мы пили с моими друзьями, был за то, чтоб, не приведи Господь, меж нами не началось...

Вот и наша беседа оборвалась от сущей безделицы. Русские вдруг стали меж собой ругаться о том, какую треуголку носить. Французскую с широкими и мягкими полями нового образца, или прусскую с короткими и жесткими полями согласно прежним уставам?

Половина кричала, что Павел был солдафоном и идиотом, который только и знал, что муштровать солдат, да пороть их целыми ротами, а в армии ввел слепое поклонение уставам. Зато нынешнее правительство - либеральное.

Им орали в ответ, что к власти в России пришла кучка воров, масонов и разгильдяев, которые мечтают погубить страну и первым делом развалили армейскую дисциплину и единоначалие, и если кто больно умный - какого черта он пошел в армию?

Тут спорщики вцепились друг другу в грудки и понеслось... Одни кричат, что не будут носить лопухов, а другие, что - сняли каски и в жизни их теперь не наденут. Вот такая дискуссия.

Весь этот кошачий концерт длился до тех пор, пока один из полковников не крикнул на молодежь: