Читать онлайн «А был ли мальчик»

Евгений Кукаркин

А был ли мальчик?

ПРОЛОГ.

Я - заключенный. Сижу в колонии строгого режима вместе со всякими подонками, полуподонками и, искалеченными душой, нормальными людьми и считаю дни до выхода на волю. Местная сволочь, долго пыталась разобраться за что я сижу. Наконец, решив, что я отравитель, сделала мне для начала "темную", а потом отстала, так как таких заключенных, которые отправили на тот свет многих граждан СССР, здесь полно.

Здесь я - лошадь, это значит- вся грязная работа достается париям колонии, таким отходам, как я. Здесь есть и элитная погань, которой достаются привилегированные рабочие места и деньги с ободранных лошадей.

Наступила весна и на ржавой траве газонов появились первые пятна зелени. На чахлых деревцах вдоль казармы, почки еле-еле пробивались на ветках, а на душе было муторно. Весна не приносила радости. В это утро меня вызвали к начальнику колонии. Я шел, роясь в памяти, какие огрехи мог совершить, за какие провинности меня может наказать начальство и почему так рано.

В кабинете полковника сидело трое: сам полковник - начальник колонии, издерганная жизнью и пьянством личность; хорошо одетый, с большой породистой физиономией и холеной кожей, неизвестный мне гражданин; последний был... Рабинович, да, да, сам доктор медицинских наук, член корреспондент академии наук гражданин Рабинович.

Я доложил, как положено, что явился номер такой-то и застыл в ожидании.

Все трое уставились на меня, как на привидение и пауза затянулась уж больно долго. Первый начал полковник.

- С вам хотели поговорить эти товарищи из Москвы.

Он кивнул головой в сторону прибывших и продолжал.

- Я вас покину, мне нужно на рапорт, а вы поговорите без меня.

Полковник встал, натянул на лысую голову фуражку и вышел.

- Здравствуйте, здравствуйте, Виктор Николаевич.- запел Рабинович - Вот мы опять встретились. Как видите, я вас не забываю и ради этой встречи, оторвался от родных пеннат и явился сюда. Хочу вас представить. Генерал Федотов Андрей Иванович из комитета государственной безопасности.

Гражданский кивнул головой, продолжая пристально рассматривать меня.

- Генерал Федотов очень хотел поговорить с вами. Андрей Иванович,обратился он к генералу - пожалуйста, начинайте.

- Виктор Иванович, я внимательно изучил ваше дело и у меня появилось несколько вопросов. Я знаю, что девочка Катя и гражданка Климович - живы, после введенных вами препаратов. Перед отъездом сюда, мы обследовали их еще раз и убедились, что они здоровы. Но как вы считаете, почему произошел прокол с Андреем? Геннадий Рувимович, - генерал повернулся к Рабиновичу предполагает, что ваш препарат несовершенен, требует доработки. Поэтому и произошел несчастный случай. Так ли это?

- Нет, не так. Препарат не требует доработки.

- Тогда в чем дело?

- Дело в его изготовлении. Я допустил маленькую неточность.

- Вы не скажете, какую?

- Нет.

Мы помолчали. Эту паузу прервал Рабинович.

- Виктор Николаевич, - заблеял он опять - мы исследовали ваш препарат, после того, как Андрей умер, и нашли, что он полностью не пригоден для людей. Подопытные крысы, сдохли через день.

- Гражданин Рабинович, я еще раз повторяю вам, тоже я говорил на суде. Срок хранения препарата - два часа. И какие бы вы исследования не делали, результатов не будет.

- Вы можете дать гарантию, что действие вашего препарата больше не приведет к жертвам? - спросил генерал.

- Нет. Здесь много объективных причин. Самая первая, это состояние пациента. Первоначально, надо провести строгий, клинический анализ и на его основе делать дозировку препарата.

- А как же Катя, Климович, Андрей?

- Я ввел поправки в препарат для каждого.

Генерал встал и подошел к затянутому решеткой окну. Он вынул сигарету и закурил. Инициативу перехватил Рабинович.

- Вы считаете, что ваш препарат влияет на последовательность нуклеотидов и те, наоборот, отключают деятельность активного гена?

- Да, так.

- Но это абсурд, Виктор Николаевич.

- Я не буду спорить сейчас с вами. Я в колонии, а не на диспуте.

Мы опять замолчали. Наконец, генерал кончил курить и вернулся к столу.

- Виктор Николаевич, что если мы вам предложим лабораторию?

- Здесь?

Я взглянул на него с удивлением.

- Нет в Москве.

- На каких условиях?

- Мы вас освобождаем, даем квартиру в Москве, деньги, помещение, людей, оборудование. Курировать вас будет КГБ и Академия Наук.

- В лице доктора Рабиновича? - прервал его я.

- И Геннадия Рувимовича в том числе.

- Я согласен на все, кроме последнего. Курировать КГБ, пожалуйста, но только не Академия Наук с Геннадий Рувимовичем, в том числе.

- Ну вот, я говорил вам Андрей Николаевич, - снова заблеял Рабинович что он не признает никаких направлений в науке. У нас ведутся работы с онкогеном, мы уже ворвались в область трансформации ДНК, а товарищ Воробьев нахимичил препарат и будьте здоровы - решил все проблемы. Это шарлатанство в науке.

- А как же Катя и Климович? - спросил генерал.

- Это случайность. Это объяснить можно тем, что они имели иммунитет к размножению клетки и препарат Воробьева, только подтолкнул и усилил иммунитет.

- Значит все-таки спас?

- Можно считать, да. Но это не препарат для лечения.

- А вы как думаете Виктор Николаевич?

- Я думаю, наоборот. Препарат для лечения.

- Ну что ж, - подвел итог генерал - Мы принимаем ваши условия, Виктор Николаевич.

Рабинович с возмущением всплеснул руками.

- А вы, - генерал обратился к нему - продолжайте свое исследование и я, надеюсь, на благополучный исход. Соревнование - это тоже форма развития. К тому же, это государственное задание. Вы же знаете о чем я говорю.

Генерал подошел к двери и открыл ее.

- Полковник, - позвал он в коридор.

Влетел полковник и судорожно сорвал фуражку.

- Готовьте к выписке заключенного Воробьева.

- Но...

- Все документы я привез с собой.

* ЧАСТЬ 1 *

Я только что окончил ленинградскую техноложку и, чувствуя в кармане, выпирающий диплом, шел к новому месту работы, куда я попал по распределению.

Начальник отдела кадров долго изучал мое направление, несколько раз заглядывал в мой диплом и паспорт и, наконец, взял телефонную трубку.

- Любовь Павловна посмотрите в своих бумагах, кто из наших заказывал на этот год химика-синтетчика.

Мы сидели и ждали, когда Любовь Павловна в своих бумагах найдет мою судьбу.

- Ага... Значит седьмой отдел.

От удивления, брови у начальника полезли на верх и лицо стало похоже на орангутанга, только с белой кожей. Он положил трубку, почесал щеку и вытащил из стола пачку бланков.

- Вот заполни в двух экземплярах. Да, не ставь прочерки в графах. Лучше пиши: "не имел", "не был", "не знаю". Понятно? Вот ручка, пиши здесь.

Он вытащил из стола уголовный кодекс и принялся изучать с первой попавшейся страницы. В течении пятнадцати минут, я разбирал завалы анкеты. Наконец, окончив титанический труд, откинулся на спинку стула и подвинул начальнику бумаги.

- Вот, готово.

Он, в свою очередь, тоже изучал мои бумаги, в течении пятнадцати минут и, подняв голову, сказал.

- Значит так. Сейчас пойдешь в комнату 14. Там сидит Любовь Павловна. Она тебе оформит часть бумаг и ты пойдешь в комнату 17, в спец отдел. Там тоже оформишь бумаги и пойдешь в комнату 11, в военный стол. От туда вернешься к Любовь Павловне и, после, направляйся в поликлинику, где сегодня пройдешь медицинский осмотр. На сегодня с тебя хватит. Завтра приходи сюда с утра.

Я кивнул головой и пошел к Любовь Павловне раскручивать бумажную волокиту.

На следующий день я опять сидел у начальника отдела кадров. Он опять изучал ворох бумаг, которые передал ему и чиркнув по ним ручкой, сказал.

- Сейчас ты пойдешь в бюро пропусков, получишь пропуск и подожди у проходной. К тебе подойдет человек с отдела, он проводит до места.

Этим человеком, оказалась полная девушка в белом халате, с кукольным лицом и длинными белыми волосами, схваченными черной резинкой.

- Вы Воробьев? Пойдемте быстрей. У начальника совещание через пол часа и он вас ждет.

Мы быстрым шагом бросились в объятья коридоров.

В маленьком, узком кабинете, за единственным столом, сидел пожилой мужчина, с прической под Гитлера, большими скулами и растянутым ртом. Девушка ворвалась первой и затараторила.

- Анатолий Федорович, я его привела и очень спешу. У Касатки температура, а я еще не взяла кровь. Позвоните Кузьминой, пусть она примет на анализ кровь. Они принимают до десяти.

Анатолий Федорович кивнул и поднял трубку.

- Але... Алла Демидовна? Это Анатолий Федорович. Здравствуйте. Возьмите от меня анализ, мы немножко запоздали... Что?... Да пришел. Галя только что привела... Ну полно, Алла Демидовна... Через пол часа она будет.

Он повесил трубку.