«Оперативники стояли молча, наблюдая за работой Тутмина. Суетливый эксперт капитан знал свое дело, выполняя обычную в таких случаях работу, какую должен выполнять. Единственное, что вызывало в нем трепетное волнение, это пострадавший. Его отличало от незнакомого человека, с какими эксперт привык иметь дело, то, что за долгую работу в аппарате розыска между ними сложились если не приятельские, но вполне тесные отношения. Они вместе выезжали на вызова. Вместе распутывали сложные, с точки зрения кр...
«Оперативники стояли молча, наблюдая за работой Тутмина. Суетливый эксперт капитан знал свое дело, выполняя обычную в таких случаях работу, какую должен выполнять. Единственное, что вызывало в нем трепетное волнение, это пострадавший. Его отличало от незнакомого человека, с какими эксперт привык иметь дело, то, что за долгую работу в аппарате розыска между ними сложились если не приятельские, но вполне тесные отношения. Они вместе выезжали на вызова. Вместе распутывали сложные, с точки зрения криминалистики, дела. И вот теперь Голиков мертв. Наверное, Тутмину, как и Стасу Кручинину, не хотелось в это верить. Поэтому и прикосновения его к мертвому телу оперативника казались всем осторожными. Хотя в других случаях Тутмин запросто мог допустить, пусть и маленькую, но небрежность...»
