Читать онлайн «Приключения за киноэкраном»

С поезда на самолет, с самолета в седло или на легкую плоскодонную лодчонку «душегубку», на мерно покачивающийся верблюжий горб или оленьи нарты, а иногда и просто пешком, с увесистым аппаратом за плечами идут, мчатся, летят кинолетописцы наших дней. В холод и зной, месяцами не зная крова, сегодня по пояс в воде, а завтра подтягиваясь на канатах к горным вершинам, не досыпая и не умываясь, довольствуясь лишь скудным пайком или тем, что удается добыть метким выстрелом охотничьего ружья, — колесят они по стране. И все это для того, чтобы мы с вами, сидя в уютном кинозале, за десять минут перенеслись на сотни и тысячи километров в отдаленные уголки нашей Родины, на новостройки, в пустыни, в чужие, незнакомые края…

«Короткометражка» должна уложиться в триста метров пленки. А занимательнейшие приключения участников киноэкспедиций часто так и не доходят до нас.

Двадцать пять тысяч километров отмахали, например, за полгода неутомимые кинооператоры, снимавшие на необитаемом острове Ионы лежбище ушастых тюленей — сивучей и постройку автоматической метеостанции, передающей без участия человека сигналы о состоянии погоды в Охотском море. На каждый метр пленки картины пришлось сто километров пути!

Ездившие недавно в Исландию советские кинооператоры Максимов и Киселев должны были снимать знаменитые исландские гейзеры. Гейзеры они сняли. Но самые сильные ощущения, по словам оператора Максимова, выпали на его долю во время вынужденной восьмидневной прогулки по Атлантическому океану в рыбачьем катере.

Оператор вместе с рыбаками отправился снимать лов сельдей в Атлантике, но попал в девятибалльный шторм и провел восемь суток в разбушевавшемся океане. Громадными водяными валами была разбита спасательная лодка, порваны сети. Маленькое суденышко подбрасывало, как спичечную коробку. А советский кинооператор, к удивлению его исландских спутников, ползал на четвереньках, продолжая крутить ручку аппарата. Лишь на девятые сутки рыбакам удалось причалить к берегу.

Старейший из советских кинопутешественников — Владимир Шнейдеров больше тридцати лет работает в области научно-популярного фильма. В каких только малоисследованных районах страны ему не приходилось бывать!

Вместе с экспедицией Академии наук СССР, обследовавшей Памирское нагорье, Шнейдеров одним из первых взобрался на «Крышу мира». Она вполне оправдывала в то время свое таджикское название «Па-и-мор» — подножие смерти. Даже большие караваны, пробиравшиеся по этому пути, нередко погибали во время внезапно налетавших снежных бурь.

Участники экспедиции проникли в область еще неисследованного «белого пятна», расположенного в месте сплетения высочайших снежных хребтов Гиндукуша, Тянь-Шаня, Куэнь-Луня, Каракорума и Гималаев, чтобы разведать таящиеся в его недрах богатства. Только часть дороги проходила по древним караванным путям, ведущим в Афганистан, Индию и Китай, и по так называемым оврингам. Это длинные подвесные карнизы, сооружаемые там, где нельзя проложить дорогу. Дальше шли уже наугад.

Падение вьючных лошадей с висячих мостов в бурлящую горную реку, извлечение из ледовой трещины провалившегося туда альпиниста, встреча с огромными круторогими дикими баранами — архарами, обитающими только на горных вершинах… Да разве можно перечислить все не предусмотренные сценарием интересные кадры, заснятые киноработниками на недосягаемых даже для птиц высотах!

В кровь изодранные о скалы руки операторов долго не заживали из-за повышавшегося на такой высоте кровяного давления.

Участники экспедиции первыми прошли вековые льды, носящие название «ледника Федченко», обнаружили истоки четырех больших горных рек.

Ими были открыты новые перевалы, даны названия высочайшим в мире горным вершинам.

Оператор кинохроники В. Придорогин снимал недавно на Памире единственный в мире высокогорный ботанический сад и расположенный на высоте пяти с половиной тысяч метров яководческий совхоз. Пасущиеся на сочных пастбищах этого совхоза яки — неповоротливые животные с мордой коровы и лошадиным хвостом — дают ежедневно два с половиной литра молока такой жирности, что его можно приравнять к сливкам.

«Выпьешь кружку этого молока, — уверяет Придорогин, — и затраченные на подъем силы сразу восстанавливаются. Будто на пять лет помолодел».

Киноаппарат сопровождает полярников, фиксируя на пленку мельчайшие подробности их работы и быта, потому что подробности эти интересуют миллионы людей.

«Как ни удобно стало теперь жить на льдине в отапливаемом переносном домике, — рассказывает оператор Е. Лозовский, зимовавший на дрейфующей станции „Северный полюс-4“, — а киноимущество, аппараты и пленку приходилось держать в разных местах, так как льдина все время ломалась. Однажды от нашей льдины отломился и был унесен за двадцать два километра от лагеря огромный кусище с находившимся на нем аэродромом. После этого о каждой новой трещине население лагеря извещалось тревожным гудком. Сразу же начинались авральные работы, требовавшие от оператора двойных усилий: я должен был участвовать в них наряду со всеми и в то же время не упускать ни одного интересного кадра».

Теперь уже трудно обнаружить «белое пятно» на просторах Арктики. Ее избороздили вездесущие вертолеты и вездеходы. Впрочем, на гигантском, раскинувшемся на полмиллиона квадратных километров, полуострове Таймыр еще не так давно можно было найти «белое пятнышко» в сто пятьдесят тысяч квадратных километров. Именно на таком «пятнышке» снимались кинокартины «На побережье Ледовитого океана» и «Озеро Таймыр» — короткометражный фильм о самом большом в Арктике материковом водоеме.

Похожие на верблюжьи горбы хребты Бырранга и встречающиеся здесь остатки известковых гор доледниковой эры защитили район озера от стиравших все на своем пути гигантских ледниковых утюгов. Эта каменная ширма до сих пор надежно прикрывает озеро от свирепых полярных ветров. Вот почему на берегах Таймыра можно встретить растительность, для Арктики необычную: тут и ромашки, и альпийские маки, незабудки, карликовые папоротники. Есть даже ивы и карликовые березы, вырастающие всего до пяти сантиметров. Рядом с такой березой обыкновенный гриб подберезовик кажется гигантом. Один ученый шутя предложил переименовать его в «надберезовик».

Оператор оказался в затруднении: как заснять такой лесок? Ведь на экране при съемке крупным планом он может показаться обычным лесом! Выход был найден. Рядом с карликовыми деревцами режиссер поставил свою собственную ногу в болотном сапоге; она казалась ногой Гулливера.

Однако не всегда в поисках необычайного нужно забираться в заоблачные высоты Памира или ледяные просторы Арктики. В дельте Волги, недалеко от Астрахани, и сейчас еще есть труднодоступные заповедные места, таящие сюрпризы для киноразведчиков.

Немало усилий потребовала от операторов попытка заснять спрятавшийся в устье Волги древний цветок лотоса. Он сохранился здесь с незапамятных времен доледникового периода, так как Арало-Каспийская низменность не подвергалась оледенению. Это единственное место в Европе, где можно встретить редкостное растение, считавшееся священным у древних египтян и индусов. Но для этого, совсем как в сказке, охотникам за лотосом пришлось претерпеть немало испытаний.

Колонии лотоса расположены в самых труднодоступных местах дельты, покрытых непроходимыми тростниками, густым ивняком и сплошными зарослями водяного ореха — чилима.

Розово-алый цветок лотоса раскрывается не сразу. Утром он приоткрывается до половины, к вечеру опять сворачивается в бутон и только на следующий день показывается во всей своей красе, очень скоро сбрасывая, как надоевшее платье, свои побледневшие лепестки. Момент цветения нужно ловить.

Сопровождаемые опытными проводниками из Астраханского государственного заповедника, по пояс в воде, толкая Впереди тяжелые рыбачьи лодки с аппаратурой, киноработники с большим трудом продрались сквозь все преграды и сумели заснять все превращения волшебного цветка.

При впадении в Каспийское море, разветвляясь на бесчисленные рукава и притоки, Волга образует обширное мелководье в двенадцать тысяч квадратных километров, густо заросшее влаголюбивыми растениями. Сюда слетаются миллионы птиц. Некоторых из них мы привыкли видеть только в зоологическом саду — например, больших белых цапель, перья которых шли когда-то на украшение шляп и на дорогие веера; горделивых хохлатых колпиков или прилетающих из Африки пеликанов обоих видов: курчавых и розовых, с вместительными кожаными мешками под клювом.

Сотни тысяч пернатых живут постоянно целыми колониями в зарослях ивы и тростника. Иные посещают дельту «проездом» — во время линьки, весенних и осенних перелетов.