Дайте мне власть над всеми клешнями, крыльями и щупальцами мира — и я, наверно, потеряю человеческую сущность. Впрочем, обладал ли я ею когда-нибудь? Ведь мы родились с этой властью, и разве не наше законное право — повелевать жестокими уродцами? Но, кажется, эта сила утекает сквозь пальцы… В ответ на мысли я вижу лишь десятки бесчувственных белесых глаз перед собой. И страх забирается под кожу от их взгляда. А этот ваш мир — с фабричными холодильниками, с сетями проводов по небу и толпами пасса...
Дайте мне власть над всеми клешнями, крыльями и щупальцами мира — и я, наверно, потеряю человеческую сущность. Впрочем, обладал ли я ею когда-нибудь? Ведь мы родились с этой властью, и разве не наше законное право — повелевать жестокими уродцами? Но, кажется, эта сила утекает сквозь пальцы… В ответ на мысли я вижу лишь десятки бесчувственных белесых глаз перед собой. И страх забирается под кожу от их взгляда. А этот ваш мир — с фабричными холодильниками, с сетями проводов по небу и толпами пассажиров под землей — он уже, похоже, подготовил приветственную клетку для таких, как я.
