Читать онлайн «Бомба-свастика»

Огромный черный треугольный силуэт скользнул над головой, раздирая внутренности дисгармоничными волнами шума. Развернувшись в боевую позицию, дракон повис над колонной Нельсона. Стайка мирных голубей будто взорвалась и тут же рассеялась над Трафальгар-сквер, едва только тень врага коснулась мостовой. «Хейнкель драке 22-Е». Я немедленно определил видовую принадлежность летательного аппарата, под крыльями которого уже шевелился, стремясь на свободу, смертоносный груз. Шум крыльев каменными волнами рушился вниз, а я посмотрел вверх — примерзнув к месту, невзирая на всю подготовку — и судорожно сглотнул, увидев это зрелище. Огромные кресты люфтваффе дополняли черные паучьи свастики, подвешенные в бомбовых люках.

Бежать!

Я приготовился сорваться с места… и в этот самый момент увидел ее. И влюбился.

Так бывает в весеннюю грозу, когда небо темнеет, и вдруг вопреки всему чья-то фигура на земле вспыхивает собственным белым светом… Это была она. Зачесанные вверх медовые волосы, бледное треугольное личико цвета слоновой кости над опрятным серо-голубым мундиром Королевских ВВС, округлившиеся глаза…

Их гибельный взгляд соприкоснулся с моим.

Боже мой. Какая красота…

И тут посыпались бомбы-свастики.

Она замерла в нерешительности возле высохшего широкого фонтана — черные изваяния львов остались за моей спиной. Ощутив движение над головой, я немедленно сорвался с места.

Когда я оказался возле нее, она уже сбросила туфли. Ухватив горстью куртку на спине — идеальной спине — незнакомки, я едва не приподнял ее, и мы, пронзая время, изо всех сил рванули в сторону высокой и бледной церкви Святого Мартина в Полях, а сверху на нас падали большие когтистые кресты.

Они щелкали, дергались, готовясь убивать.

Беги.

Мысли ее превратились в мои собственные, слились воедино, пусть движение не позволяло нам заговорить: мы стали приматами, бегущими в смертельном испуге и азарте борьбы за свою жизнь.

Быстрее.

Внезапно мы оказались возле стены здания, я повернул было в сторону Черинг-кросс, но она потянула меня влево, и мы затормозили возле груды мешков с песком как раз в тот самый миг, когда за спиной рыкнуло. С нарастающим грохотом похожие на огромных соединенных черных червей бомбы хлестали неистово, разбивая гранит, как папье-маше; внутреннее давление в них нарастало, разрывая мешочки с вирусной отравой и пузыри с кислотой.

Спотыкаясь, мы бросились вниз по ступеням, и чьи-то добрые руки втянули нас в помещение. Мы стояли внутри полутемной церковной крипты — в безопасности.

Уцелели…

И в этот полный восторга момент мы крепко обнялись и поцеловались, словно можно было навсегда слиться в этом порыве счастья.

Я спросил ее:

– Ты выйдешь за меня замуж?

И она ответила:

– Да.

И тогда мы назвали друг другу свои имена.

Так уж было принято в те дни, когда никто не знал, что ждет его завтра и послезавтра — жизнь или смерть.

– Меня зовут Лаура. — Она еще не отдышалась, но, несмотря на это, голос ее был волшебно мелодичен.

Сумрачная, освещенная лишь мерцающими оранжевыми огоньками свечей крипта была полна народу. Люди сидели на полу и стояли у стен. Некоторые из них были в гражданской одежде, однако в основном нас окружали военнослужащие в защитном обмундировании. Люди горбились, стоя на трехсотлетних плитах пола, погрузившись в собственные думы или же негромко переговариваясь друг с другом.

Однако для меня здесь существовала только Лаура — подлинная и прекрасная.

– Слышишь?

Руки ее напряглись, и я услышал чистый, серебристый свист, внезапно заполнивший пространство.

Сдержанно улыбнувшись, она шепнула:

– А теперь подождем.

Издалека донесся грохот, и мне невольно представились вспышка огня и волна жара. И тут все услышали странный и жуткий крик раненого бомбардировщика-дракона.

Спитфайры![1]

По подземелью пробежал радостный крик. — Сукин сын Джерри[2] получил по заслугам. Позже мы узнаем все обстоятельства: и как отважные молодые люди забрались в крошечные кабинки, устроенные на хребтах серебристо-зеленых рапторов, и как соединились с нервными узлами своих небесных коней, и как, сложив крылья, низринулись с облаков, а потом как можно шире расправили их — целя под огромные треугольные крылья, мимо потрясенных пилотов, увидевших, что принесенная ими смерть обращается против них самих.

Свирепая схватка оказалась нелегкой, ибо драконы люфтваффе прилетели с собственным эскортом — изумрудно-зелеными «мессершмиттами фальке 104», страшными соколами, блестевшими под лучами солнца. Вскоре над осажденным Лондоном завязались поединки: более быстрые немцы догоняли маневренные спитфайры — с обеих сторон отважные молодые люди, наделенные железной волей и молниеносной реакцией, сражались за свои государства, рискуя собственной жизнью.

Огромный бомбардировщик-дракон, нанесший удар по Трафальгар-сквер, получил серьезные повреждения в первые же секунды: от языков пламени и строп, брошенных с проскользнувших мимо спитфайров. Раненый черный дракон поднялся повыше, напрягая треугольные крылья, однако раны были смертельными, в теле его разрывались жизненно важные органы, и экипаж ничего не мог сделать… чудовище по плавной дуге направилось к водам Темзы.

Оно рухнуло в волны, и высоко взметнувшийся фонтан поглотил надежды противника захватить экипаж живым: люди не могли уцелеть, когда хребет дракона переломился пополам.

Потом, уже вечером, толпа взрослых с редкими вкраплениями неэвакуированных детей следила с набережной за тем, как флотские тральщики вытаскивали огромную тушу: прозекторы Королевских ВВС уже ожидали на берегу.

Однако все еще ярившаяся над головами воздушная битва уже отодвинулась в сторону, по крипте побежал вздох облегчения, засветились огоньки сигарет.

– Вот, — Лаура передала мне мои очки. — Конечно, если они тебе пригодятся.

Очки пережили нашу гонку лишь для того, чтобы свалиться на могильный камень под нашими ногами. Одно из стекол треснуло.

– Спасибо. — Я убрал их во внутренний карман пиджака, двубортного, коричневого, теперь изрядно запыленного, и огляделся в поисках шляпы. — Могут еще пригодиться.

– Для маскировки? Совсем рядом с Уайтхоллом? — На изящных губах появилась улыбка. — Или же простые стекла можно использовать не известным мне способом?

– Ты очень наблюдательна.

– Не только… Подозреваю, что мы направлялись в одно и то же место, любимый.

Потом провыли сирены отбоя воздушной тревоги, и настало время идти.

Когда мы пересекали площадь, в чистом небе маячил один лишь далекий дирижабль службы обнаружения, его синие жабры трепетали, извлекая из воздуха посеянные врагом разведывательные семена и споры микробов.

Рука об руку с Лаурой мы обогнули еще шевелившиеся куски черных каучуковых каркасов бомб-свастик, в то время как скарабеи, потребляющие остатки бомб, ползали среди обломков, направляемые техниками в асбестовых костюмах. Экипажи уборочных верблюдов уже пускали в воздух антивирусный туман над разлитыми повсюду желтыми и мерзкими по виду лужами.

Осторожно ступая, стараясь не угодить в кислотные лужицы и озерца токсинов, мы свернули к Уайтхоллу. Удивительно, но военные действия не коснулись бульвара. Бело-серые здания горделиво стояли во всей своей красе; их укрытые мешками с песком оконные переплеты времен Регентства[3], за которыми угадывались плотные маскировочные шторы, скрывали прокуренные кабинеты Военного министерства, запасные помещения Адмиралтейства и Военной разведки.

В этих домах размещался интеллектуальный центр британской оборонительной машины в те мрачные дни отчаянного сопротивления перед почти неминуемой капитуляцией, когда казалось несомненным, что блицкриг уничтожит нас всех.

На ступеньках перед высокими массивными дверями — мы действительно направлялись в одно и то же место — Лаура легонько поцеловала меня в щеку. Потом мы вошли внутрь, и Лаура по-военному козырнула часовым, в то время как я вежливо кивнул, подчеркивая тем самым свое якобы штатское положение.

В фойе сердце мое затрепетало: мы расставались впервые.

Клубы сизого трубочного дыма окутывали кабинет Старика: темные, обитые панелями красного дерева апартаменты, полные портретов суровых предшественников. Я заглянул внутрь из приемной, подождал, пока из кабинета выйдет группа женщин. Половина из них были в мундирах вспомогательного женского корпуса ВВС и корпуса медсестер: цокая высокими каблуками, деловито шурша длинными юбками и прижимая к груди пюпитры, дамы проследовали к выходу. Персонал разведки подвергался антиаллергенным инъекциям и онковакцинации. И все же некоторые женщины терли покрасневшие глаза, с явным облегчением покидая продымленную комнату.