Что-то черное, неясное входило в комнату Аниты по ночам… У этого существа были свои черты, но они жили как бы самостоятельно и не соединялись вместе. Оно издавало какие-то звуки, которые нельзя было назвать голосом. Существо шептало.
И, шепча, оно ласкало Аниту. Она отмахивалась; она призывала на помощь все свои силы, чтобы закричать, после чего видение исчезало, и девушка тут же проваливалась в сон.
У Аниты было даже имя для этого черного видения.
Она называла его «инкубус».
Что-то черное, неясное входило в комнату Аниты по ночам… У этого существа были свои черты, но они жили как бы самостоятельно и не соединялись вместе. Оно издавало какие-то звуки, которые нельзя было назвать голосом. Существо шептало.
И, шепча, оно ласкало Аниту. Она отмахивалась; она призывала на помощь все свои силы, чтобы закричать, после чего видение исчезало, и девушка тут же проваливалась в сон.
У Аниты было даже имя для этого черного видения.
Она называла его «инкубус».
Для меня «инкубус» был легендой. Для Аниты — реальной действительностью.
