Филип К. Дик
«Снятся ли андроидам электроовцы»
Снятся ли андроидам электроовцы
Один
Легкий веселый электроимпульс, выданный автоматическим будильником стимулятора настроения, разбудил Рика Декарда. Он удивленно — каждый раз он удивлялся, обнаружив, что проснулся без всякого предупреждения, — поднялся с кровати, не поправляя своей многоцветной пижамы, и потянулся. В этот момент его жена Ирен, спавшая на другой кровати, открыла серые невеселые глаза, моргнула и, простонав, снова их зажмурила.
— Ты очень слабо настраиваешь свой «Пенфилд», — сказал он ей. — Давай я настрою его заново, ты проснешься и…
— Не прикасайся к моей настройке. — В ее голосе прозвучала горькая колкость. — Я не хочу просыпаться…
Присев на краешек ее кровати, он наклонился и терпеливо сказал:
— Если ты настроишь импульс правильно, то сразу обрадуешься тому, что проснулась. В этом все дело. На отметке «С» он преодолевает порог подсознания, как, например, у меня.
Он дружелюбно — его регулятор был поставлен на «Д», и Рик чувствовал расположение ко всему окружающему миру — похлопал ее по белому обнаженному плечу.
— Убери свои кривые лапы, легавый, — сказала Ирен.
— Я не легавый.
Теперь он испытывал раздражение, хотя и не настраивал регулятор соответствующим образом.
— Ты хуже, — сказала она, по-прежнему не открывая глаз. — Ты — убийца, нанятый легавыми.
— Я не убил ни одного человека!
Раздражение росло и переходило в откровенную враждебность.
— Да, только этих бедных анди, — сказала Ирен, Как я заметил, ты никогда не испытываешь мук совести, тратя те премии, которые я получаю за это. Что-нибудь сразу привлекает твое внимание.
Рик поднялся и подошел к пульту своего стимулятора.
— Вместо того, чтобы откладывать деньги, — добавил он, — на покупку настоящей овцы вместо этой, электрической. У нас всего лишь электрическая овца, и это при том заработке, которого я добился за многие годы!
Стоя перед пультом, он колебался, не зная, как его подстроить. Таламический клапан погасил бы чувство гнева, или, может, следует стимулировать его, чтобы победить в споре?
— Если ты усилишь интенсивность, я сделаю то же самое, — сказала Ирен. Она открыла глаза и теперь наблюдала за ним. — Я накручу максимум — и ты получишь такую драку, по сравнению с которой все наши ссоры — просто чепуха. Давай, набирай, набирай. Попробуй.
Она быстро вскочила с постели, подбежала к пульту своего стимулятора и остановилась, испепеляя мужа взглядом, ожидая, что он теперь предпримет.
Он вздохнул. Угроза нанесла решающий удар.
— Я наберу то, что стоит у меня в расписании на сегодня.
Сверившись с расписанием на 3 января 1992 года, он увидел, что сегодня ему требуется деловое настроение.
— Учти, что, если я наберу по расписанию, — сказал он, — ты сделаешь то же самое.
Рик немного подождал, имея достаточно опыта в разговорах с Ирен.
— Мое расписание включает сегодня шесть часов депрессии с уклоном в самобичевание, — сказала она.
— Как? Зачем ты составила такое расписание?
Это сводило на нет само назначение стимуляторов.
— Я даже не знал, что его можно так настроить, — сказал он.
— Однажды я сидела перед телевизором, — пояснила Ирен, — и, само собой, смотрела Бастера Джруби с его дружелюбными друзьями. Он как раз объявил, что сейчас сообщит грандиозную новость, как вдруг передача была прервана рекламой, знаешь, из тех, которые я особенно ненавижу — об этих свинцовых гульфиках фирмы «Скалистый берег». Я выключила на минутку звук, и услышала… все это здание. Я услышала…
— Пустые квартиры, — сказал Рик.
Иногда ночью он тоже слышал эту тишину. Однако, учитывая плотность населения, наполовину занятый многоквартирный дом ценился очень высоко. В районах, которые перед войной составляли пригороды, можно было найти совершенно пустые здания. Во всяком случае, до него доходили такие слухи.
Как и большинство других людей, он решил проверить эту информацию сам.
— В тот момент, — продолжала Ирен, — когда я выключила звук телевизора, я была в настроении триста восемьдесят два. Шифр я набирала прямо перед передачей. Первоначальной моей реакцией была благодарность — хорошо, что мы можем позволить себе стимулятор Пенфилда. Но потом я поняла, насколько это неестественна и противоречит здоровой реакции — никак не реагировать на отсутствие жизни вокруг. Наверное, ты не понимаешь… Когда-то отсутствие соответствующего ощущения считалось симптомом заболевания. Поэтому я не стала включать звук, а села к пульту и, поэкспериментировав, нашла комбинацию для отчаяния.
На ее смуглом лице отразилось удовлетворение, как будто она добилась чего-то необычного.
— Я поставила себе эту комбинацию в расписание — два раза в месяц. Думаю, этого вполне достаточно: испытать в разумных пределах безнадежное отчаяние. Ведь мы остались на Земле, когда все нормальные люди с головой на плечах давно эмигрировали.
— Но в таком настроении, — возразил Рик, — легко остаться надолго и даже не пытаться набрать другую комбинацию. Отчаяние имеет свойство продолжаться неограниченное время.
— Я программирую автоматическую перенастройку каждые три часа, — сказала жена. — Четыреста восемьдесят один — создание многих возможностей, открытых для меня в будущем, новая надежда…
— Я знаю, что такое четыреста восемьдесят один, — перебил он.
Он не один раз набирал эту комбинацию и очень надеялся на нее.
— Послушай, — сказал он. Он присел на кровать. — Даже с автоматическим переключением очень опасно подвергать себя депрессии любого рода. Забудь о своей настройке, а я забуду о своей. Мы оба наберем сто четыре, а потом я наберу себе обычное деловое настроение, проверю нашу овцу и отправлюсь на работу, зная, что ты не сидишь мрачно у телевизора.
Он прошел из просторной спальни в гостиную. Здесь в воздухе еще висел запах вечерних сигарет. Он наклонился к телевизору, чтобы включить его.
Из спальни донесся голос Ирен:
— Я не переношу телевизора натощак.
— Набери себе восемьдесят восемь, — сказал Рик, пока телевизор нагревался. — Это желание смотреть телевизор, независимо от передачи.