Читать онлайн «Тайны Второй мировой»

Выпуская в свет книгу Бориса Соколова, автора книг «Цена победы», «Тайны финской войны», «Неизвестный Жуков», «Охота на Сталина, охота на Гитлера» и многих других, мы прекрасно сознаем, что она вызовет массу противоречивых чувств и далеко не однозначные отклики со стороны читателей. Издательство отнюдь не во всем разделяет взгляды историка, но полагает, что тот ценный и интересный фактический материал, который приведен в его книге, должен быть вынесен на суд общественности.

Книгу составили отдельные статьи и доклады на международных конференциях. Они публиковались в разное время и по разному поводу, поэтому неизбежно содержат отдельные повторы. Издательство, однако, сочло возможным сохранить первоначальные тексты, чтобы показать, как и когда те или иные факты и аргументы вводились в научный оборот. Многое здесь основано на оригинальных, впервые публикуемых архивных документах, позволяющих по-новому взглянуть на ключевые проблемы войны.

Издательство сомневается в справедливости некоторых выводов и оценок, содержащихся в исследованиях Соколова. Это касается и полководческого искусства маршала Жукова, и хода и исхода Курской битвы, и утверждения, что от поражения нас спас ленд-лиз, и того, что в книге на одну доску ставятся Гитлер и Сталин. Нельзя спокойно принять и сомнение в реальных обстоятельствах ряда подвигов, совершённых советскими людьми в годы войны, будь то подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев или подвиг Александра Матросова. Мы убеждены, и это убеждение разделяет автор, что наш народ вынес на своих плечах основную тяжесть войны и сломал хребет фашизму. Суждения Соколова наверняка вызовут горячие возражения читателей, особенно тех из них, кто прошел войну. Мы с радостью готовы предоставить слово историкам и писателям, имеющим иные точки зрения на вопросы, затрагиваемые в книге Соколова. Эта книга полезна хотя бы тем, что неизбежно вызовет дискуссию и заставит других историков сосредоточить свои усилия на том, чтобы прояснить многие запутанные вопросы истории Великой Отечественной войны, отделить зерна от плевел.

Хочется напомнить, что маршала Жукова высоко оценивают многие западные истории. Например, известный американский военный историк Гаррисон Солсбери назвал Георгия Константиновича «полководцем полководцев в ведении войн массовыми армиями двадцатого столетия».

Были подвиги миллионов безвестных солдат, партизан, рабочих и колхозников в тылу, женщин и детей, ставших к станкам вместо ушедших на фронт мужчин. Без этого не было бы победы.

Борис Соколов оставил за пределами книги ответы на такие вопросы как: почему же Советский Союз всё-таки выиграл войну? В чем была сила народного духа? Победил ли коммунистический Советский Союз или вечная Россия? Мы очень надеемся, что в новых книгах и он сам, и другие исследователи смогут дать на эти вопросы убедительные ответы. Надо, наконец, дать исчерпывающую, многокрасочную картину минувшей войны.

Вторая мировая война стала величайшей катастрофой, какую когда-либо пришлось пережить человечеству. Составной частью Второй мировой войны стала советско-германская война, которая в нашей стране названа Великой Отечественной. В советской историографии Великая Отечественная война была самым большим мифом и, к сожалению, продолжает играть прежнюю роль и в российской историографии. Между тем новой России сегодня жизненно необходима национальная самокритика и отказ от мифологического взгляда на действительность. Только тогда станет возможным определение истинного места нашей страны и народа в окружающем мире и трезвый взгляд на стоящие перед нами проблемы. Опыт Великой Отечественной войны необходимо осмыслить заново. Победа не должна закрывать от нас те огромные, непропорционально большие потери, которые понес Советский Союз, неэффективность ведения войны советским руководством и зависимость СССР от помощи западных союзников. Прав был Фридрих Ницше, когда утверждал применительно к франко-прусской войне: «Общественное мнение в Германии как будто бы запрещает говорить о дурных и опасных последствиях войны, а в особенности счастливо оконченной войны; зато тем охотнее слушают тех писателей, которые не знают другого мнения, кроме того общественного, и соревнуются в восхвалении воина, торжествующе следя за могущественным проявлением влияния войны на нравственность, культуру и искусство. Однако, следует сказать, чем больше победа, тем больше и опасность. Человеческая натура переносит победу труднее, нежели поражение. Кажется, даже легче одержать победу, чем вынести ее так, чтобы от этого не произошло еще более сильного поражения. Из всех дурных последствий франко-прусской войны самое дурное — это распространенное повсюду, даже общее заблуждение — именно заблуждение общественного мнения относительно того, что в этой борьбе одержала победу также и немецкая культура, а потому она достойна быть увенчана венками соответственно таким необыкновенным происшествиям и успехам. Это заблуждение страшно гибельно не потому, что оно заблуждение, так как существуют очень благодатные и целебные заблуждения, — а потому, что оно может превратить нашу победу в полное поражение, в поражение и даже искоренение немецкого духа, на пользу «немецкого государства»»{2}.

В точности такая ситуация сложилась в нашей стране после Великой Отечественной войны. Победа стала главным оправданием существования советской власти и коммунистического строя. В идеал были возведены жесткая дисциплина, низведение личности до положения винтика государственной машины, абсолютное самопожертвование во имя государства, полное отсутствие политической оппозиции и инакомыслия, плановое хозяйство и централизация экономической и общественно-политической жизни. Победа дала моральное оправдание советскому тоталитаризму и продлило его существование на четыре с лишним десятилетия и законсервировала неэффективную экономическую и политическую систему. Побежденные же Германия, Италия и Япония, в полном соответствии с высказыванием Ницше, извлекли уроки из поражения и ныне процветают. Сталин одержал победу только благодаря тому, что сумел заставить миллионы людей безропотно идти на смерть и исключил саму возможность организованного сопротивления собственной диктатуре. От поражения Советский Союз также спасла большая территория и помощь США и Англии. Польшу и Францию вермахт легко сокрушил в ходе одной военной кампании. Только за первую неделю боевых действий на Востоке немцы оккупировали территорию, значительно превышавшую по площади Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург и Польшу вместе взятые, что, однако, не привело рейх к конечной победе. Между тем наши западные союзники смогли найти оптимальное для военного времени сочетание индивидуальной свободы и государственного принуждения, сохранив при этом парламентскую демократию и рыночную экономику.

Советский Союз из всех стран-участниц понес наибольшие потери в людях, и, соответственно, Красная армия нанесла наибольшие людские потери вермахту, поэтому принято говорить о решающем вкладе СССР в победу над Германией. Подчеркнем, что подобное утверждение на самом деле справедливо только в терминах людских потерь. Один на один, без поддержки союзников по антигитлеровской коалиции, СССР с Германией, Сталину с Гитлером было бы не справиться. Англия и США не только поставляли в нашу страну критически важные виды сырья, материалы и технику, без которых не мог поддерживаться необходимый для нужд войны уровень советского производства, но и отвлекли на себя почти весь германский флот и подавляющую часть авиации, а в последний военный год, когда силы Красной армии были уже во многом истощены, — до 40% сухопутных сил вермахта. Без поставок по ленд-лизу Советский Союз произвел бы в 2–3 раза меньше танков, самолетов и боеприпасов и вряд ли бы смог достичь победы на своем фронте и удержать Москву, Ленинград и Сталинград.

Все эти вопросы тщательно ретушировались и затемнялись в советской историографии. Об этом либо вовсе не говорили, либо повторяли традиционное утверждение о низкой доле англо-американских поставок по отношению к общему объему советского производства. Насчет потерь предпочитали помнить лишь их общую величину в 20 млн., без уточнения, какую их часть составляют потери Красной армии и как они соотносятся с потерями вермахта. В последние месяцы существования коммунистического режима официальная цифра потерь была поднята до 27 млн., а затем, уже в годы торжества демократии, уменьшена до 26,6 млн., причем потери вооруженных сил власти стараются исчислять всего лишь в треть от этого числа и почти что приравнять к потерям вермахта и его союзников на Восточном фронте{3}. Вопрос же о том, что Советский Союз во Второй мировой войне был не жертвой агрессии, но самым настоящим агрессором, определенно не формулировался ни в прежней советской, ни в нынешней российской историографии. Хотя факт советского нападения на Финляндию теперь общепризнан, но ему нашли оправдание в необходимости обеспечения безопасности СССР в преддверии будущего столкновения с Германией, а также в неуступчивости финской стороны, на которую пытаются возложить часть ответственности за военный конфликт. Между тем советская агрессия против Финляндии принципиально ничем не отличалась от германской против Польши, а мирная аннексия Прибалтики, Бессарабии и Буковины — от германской столь же мирной аннексии Австрии и Чехии. Сталин и Гитлер были диктаторами, возглавлявшими тоталитарные государства и стремившимися к гегемонии в Европе. На пути к этой гегемонии военное столкновение между СССР и Германией было неизбежно, и лишь от воли случая зависело, кто же начнет первым. После публикации книг Виктора Суворова и бурной полемики вокруг них любому непредвзятому наблюдателю стало очевидно, что советское нападение на Германию готовилось практически одновременно с операцией «Барбаросса» и абсолютно независимо от нее. Если бы Балканская кампания вермахта по каким-либо причинам затянулась, Сталин успел бы ударить первым, что, впрочем, не повлияло бы принципиальным образом ни на ход, ни на исход Второй мировой войны.