«Он родился ночью, в самый глухой и темный час. Карминная луна уже скрылась за горизонтом, а изумрудная – пряталась в плотных облаках. Поэтому, будь у него глаза, он все равно не смог бы разглядеть ни острых скал, окружающих впадину, ни маслянистой лужи бассейна, ни тяжкой туши свершенного, давшего жизнь новому выводку. Он мог бы различить отдаленный шум моря и голоса рожденных, несвершенных и свершенных, но у него не было ушей. Единственный дар, что достался ему от мертвого предка, был нюх. Он ...
«Он родился ночью, в самый глухой и темный час. Карминная луна уже скрылась за горизонтом, а изумрудная – пряталась в плотных облаках. Поэтому, будь у него глаза, он все равно не смог бы разглядеть ни острых скал, окружающих впадину, ни маслянистой лужи бассейна, ни тяжкой туши свершенного, давшего жизнь новому выводку. Он мог бы различить отдаленный шум моря и голоса рожденных, несвершенных и свершенных, но у него не было ушей. Единственный дар, что достался ему от мертвого предка, был нюх. Он забрал его полностью, без остатка, и теперь его крохотный мозг рос, впитывая все новую и новую информацию…»
