Читать онлайн «Похождения бравого солдата Швейка»

Двадцать восьмого октября 1918 года возбужденные толпы пражан срывали флаги, гербы, вывески с черным на желтом фоне двуглавым орлом австрийских Габсбургов. Из пепла векового порабощения рождалась независимая Чехословакия.

А в марте 1921 года на пражских улицах появились плакаты, на которых черным по желтому было набрано:

«Да здравствует император Франц-Иосиф Первый!» — воскликнул

Бравый солдат Швейк,

похождения которого во время мировой войны описывает

ЯРОСЛАВ ГАШЕК

в своей книге

ПОХОЖДЕНИЯ БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА

во время мировой и гражд. войн у нас и в России.

Переводы книги на правах оригинала выходят одновременно с чешским изданием во Франции, Англии, Америке.

Первая чешская книга, переведенная на важнейшие языки мира!

Лучшая юмористически-сатирическая книга мировой литературы!

Триумф чешской книги за границей!»

В то время, когда составлялся этот рекламный текст, не был еще дописан даже первый из тоненьких выпусков по 32 странички, которые затем еженедельно (правда, с нередкими перебоями) выходили до конца жизни; автора и продавались по 2 кроны за штуку. И все же Гашек, в сущности, не обманывал своих будущих читателей. И не только потому, что книга его впоследствии была переведена на множество языков и действительно стала одним из лучших произведений мировой сатирической литературы, но и потому, что рядовой Йозеф Швейк уже не одну версту прошагал по печатным страницам и давно занял место в шеренге литературных героев.

Впервые он появился на свет еще в мае 1911 года. Однажды, вернувшись поздно вечером домой, Гашек сел к столу и написал на листке бумаги заголовок рассказа: «Идиот в воинской части», но тут же уснул с пером в руке. На другой день, едва проснувшись, он сказал: «Вчера у меня была какая-то блестящая идея. Только вот ничего не помню». А найдя наконец листок с заглавием, произнес: «Да, так оно и было, но как это было?» — и принялся писать. Через несколько дней в юмористическом журнале «Карикатуры» (издавал его замечательный чешский художник Йозеф Лада, позднее иллюстрировавший роман Гашека) было опубликовано первое произведение о Йозефе Швейке — рассказ «Поход Швейка против Италии». Цикл рассказов об «идиоте в воинской части» лег в основу сборника юморесок Ярослава Гашека «Бравый солдат Швейк и другие удивительные истории» (1912), который открыл молодому сатирику дорогу к книжным издателям.

В дальнейшем писатель уже не расставался со своим героем. Под одним из писем с фронта он подписался — «Швейк». Биография персонажа тесно переплетается с биографией автора. Но и до этого жизнь Гашека была своеобразной репетицией творчества. Его человеческая судьба не менее удивительна, чем его книги.

Родился Гашек 30 апреля 1883 года в Праге, в семье учителя реальной гимназии. Когда умер отец, Ярославу было тринадцать лет. С этого времени начинается его самостоятельная трудовая жизнь. Цикл юморесок «В старой аптеке», рассказы о церковниках и другие произведения воссоздают картины и лица, запавшие в сознание писателя, когда он прислуживал в костеле или был «мальчиком» в москательной лавке.

В 1899 году Гашек поступает в коммерческое училище, или, как называли его официально, — Торговую академию. В период пребывания там он самостоятельно изучает русский язык, увлекается литературой. Наряду с чешскими и западными классиками его любимыми писателями становятся Пушкин, Гоголь, Чехов. Особенно близок молодому Гашеку Максим Горький. Плутая по улочкам Праги и бродяжничая по Австро-Венгрии, Германии и Швейцарии, Гашек знакомится с жизнью и бытом простых людей, похожих на героев горьковских босяцких рассказов. Эти естественные, здоровые натуры, при всей своей простоватости берущие верх над лощеными господами, становятся персонажами его ранних очерков и юморесок. Уже здесь за чисто комическими сюжетами и шутливым тоном повествования ощущается серьезный и трезво-критический взгляд автора.

Двадцать шестого января 1901 года в газете «Пародии листы» впервые появляется подпись — «Ярослав Гашек». Однако юноше не сразу удается целиком посвятить себя труду литератора. По окончании училища он поступает на службу в один из пражских банков. Многие его рассказы пишутся на бухгалтерском столе, в перерывах между счетными операциями. Да и впоследствии, уже став профессиональным писателем, Гашек нередко бывает вынужден искать «приработков» самых, казалось бы, неожиданных, вплоть до редактирования журнала «Мир животных» или торговли собаками.

Соприкоснувшись в начале творческого пути с молодыми литераторами из кружка «Сиринкс», которые увлекались модными тогда эстетическими веяниями, Гашек очень скоро понял, что попал в чуждую ему среду. Он оказался абсолютно невосприимчивым к самому духу эстетства и декаданса. И может быть, даже демонстративно вызывал негодование утонченных ценителей искусства своим грубовато-неотесанным плебейским реализмом. Эта черта проявилась уже в первой книге Гашека «Майские выкрики» (1903), где он вместе со своим другом Ладиславом Гаеком издевался в пародийных стихах над сентиментально-романтическими ахами и вздохами любовной и пейзажной лирики. Всем своим творчеством он срывал с жизни романтические облачения, предпочитая, чтобы «король был голым».

В Чехии в ту пору нарастала волна социального и национального протеста. Широкое распространение получил анархизм, который, по выражению Ленина, обычно является «наказанием за оппортунистические грехи рабочего движения».[1] А чешская социал-демократическая партия в этом смысле была далеко не безгрешна. В 1904–1907 годах Гашек, еще юношей принимавший участие в демонстрациях и стычках с полицией, активно сотрудничает в анархической печати, выступает с лекциями перед шахтерами и текстильщиками, срывает собрания реакционных партий. В 1907 году он даже становится редактором анархического журнала «Коммуна». Но его «роман» с анархизмом оказался непродолжительным. Непосредственной причиной разрыва послужил конфликт писателя с одним из лидеров анархистов, который впоследствии был разоблачен как агент тайной полиции.

Поступая в 1911 году в редакцию национально-социалистической газеты «Ческе слово», где ему было предложено место репортера отдела городской хроники, Гашек уже не питал никаких политических иллюзий. Впрочем, здесь он продержался недолго. В феврале 1912 года забастовали пражские трамвайщики. Двух национально-социалистических деятелей послали к бастующим, чтобы склонить их к компромиссу. Но тут взял слово круглолицый молодой человек с озорными карими глазами: «Не верьте им, они предали стачку, потому что их подкупил административный совет. Я, Ярослав Гашек, писатель и член редакции газеты «Ческе слово», заявляю: забастовка продолжается». Издатели газеты предпочли заплатить Гашеку за несколько месяцев вперед, но избавиться от столь опасного сотрудника.

Гашек был великим мистификатором. Мистификация помогала ему обнаруживать абсурдное и комическое в самой жизни. Чешский писатель Эдуард Басс, лично знавший Гашека, утверждал, что «его жизнь можно считать более выдающимся юмористическим творением, чем его творчество». В этих словах есть несомненное преувеличение. Но есть в них и немалая доля правды. Недаром еще при жизни Гашек стал героем целой серии анекдотов, большинство из которых сам же сочинял и неоднократно «литературно перерабатывал». И если в достоверности какой-то части этих легендарных историй можно сомневаться, то многие сейчас подтверждены документально. Вот одна из них. В феврале 1911 года, ночью, Гашек взобрался на перила моста через Влтаву и стал смотреть в воду. Кто-то из прохожих, решив, что перед ним человек, вздумавший топиться, попробовал спасти «самоубийцу», но тот отплатил «спасителю» черной неблагодарностью, вступив с ним в драку. Из полицейского участка Гашека отправили в дом умалишенных. Последовал разговор, почти в точности воспроизведенный в «Похождениях бравого солдата Швейка» («Сколько будет шестью семь?» — «Восемьдесят четыре». — «Почему солнце всходит в одном месте, а заходит в другом?» — «Потому, что Земля не вертится»), и мнимого больного оставили на излечение… По всей видимости, и сам образ жизни Гашека, этого признанного «короля богемы», нового Вийона, был сплошной мистификацией. За маской неунывающего бродяги, завсегдатая кабачков, добровольного шута скрывалось беспощадно-трезвое видение мира и добросердечие гения, для которого жизнь и творчество были неразделимы. Первая жена писателя, Ярмила Майерова-Гашекова, одна из немногих, перед кем он снимал эту маску, писала: «У Гашека было мало настоящих друзей, но он знал сотни живых персонажей, а они считали его своим приятелем. В том и заключается честность труда Гашека, что во имя искусства он опускался до уровня своих персонажей, чтобы понять их отношение к людям и вещам. Он приносил в жертву себя, мать, жену, ребенка, друга — и все, что имел, положил на алтарь правды…»