Надо уважать свою историю, какой бы она ни была. Это прописная истина. Однако стоит честно признаться: история нас уже достала. Особенно история ХХ века. Надоело трепетно внимать Солженицыну, печальнику Руси из поезда Би-Би-Си. Надоело слышать «плач о погибели Русской земли» в исполнении монетизированных льготников. Надоело не потому, что мы неблагодарны, и не потому, что «все ложь». Утомила история «на сдачу». Мы размахиваем империями, отстаивая свое право проезда в городском автобусе за три ру...
Надо уважать свою историю, какой бы она ни была. Это прописная истина. Однако стоит честно признаться: история нас уже достала. Особенно история ХХ века. Надоело трепетно внимать Солженицыну, печальнику Руси из поезда Би-Би-Си. Надоело слышать «плач о погибели Русской земли» в исполнении монетизированных льготников. Надоело не потому, что мы неблагодарны, и не потому, что «все ложь». Утомила история «на сдачу». Мы размахиваем империями, отстаивая свое право проезда в городском автобусе за три рубля, а не за пять. История от этого девальвируется. Ведь история – тоже капитал, подверженный инфляции. И она превращается в набор штампов. Они захватаны потными пальцами, как бывалая колода карт. А этими картами нас уже сто раз ошельмовали шулера. И потому карты годятся лишь на то, чтобы постмодерн раскладывал из них свои причудливые пасьянсы, от которых и «Камасутра» отдыхает.Так стоит ли рисковать и вновь вступать в игру? Оказывается – да. И теперь шампанское пьет Светлана Федотова.
