Читать онлайн «Медный всадник — Это ВАМ не Медный змий...»

200-летию со дня рождения А.С. Пушкина

посвящается

____________________

© Публикуемые материалы являются достоянием Русской культуры, по какой причине никто не обладает в отношении них персональными авторскими правами. В случае присвоения себе в установленном законом порядке авторских прав юридическим или физическим лицом, совершивший это столкнется с воздаянием за воровство, выражающемся в неприятной “мистике”, выходящей за пределы юриспруденции. Тем не менее, каждый желающий имеет полное право, исходя из свойственного ему понимания общественной пользы, копировать и тиражировать, в том числе с коммерческими целями, настоящие материалы в полном объеме или фрагментарно всеми доступными ему средствами. Использующий настоящие материалы в своей деятельности, при фрагментарном их цитировании, либо же при ссылках на них, принимает на себя персональную ответственность, и в случае порождения им смыслового контекста, извращающего смысл настоящих материалов, как целостности, он имеет шансы столкнуться с “мистическим”, внеюридическим воздаянием.

Есть ли сюжет в знаменитой поэме А.С.Пушкина “Медный Всадник”? Если и есть, то с точки зрения обыденного сознания он укладывается в несколько строк:

«Мелкий петербургский чиновник по имени Евгений поздним осенним вечером приходит домой и перед сном перебирает калейдоскоп своих бессвязных мыслей. Во сне ему видится вышедшая из берегов Нева и он сам, “на звере мраморном верхом”. Непогода стихает, вода сходит, но видение, явившееся во сне, преследует Евгения в течение долгого времени. Пытаясь вернуться в свое прошлое, он ищет “ветхий домик” Параши, не находит его и сходит с ума, после чего ему кажется, что его преследует конная статуя Петра I. В финале — смерть героя на безымянном “острове малом”.»

Ну и что здесь занимательного? Где закрученный сюжет? И тем не менее вот уже полтора столетия интерес к поэме не ослабевает. Неужели только из-за необычности ритмики? Нет, все любознательные читатели и исследователи поэмы отмечают ее загадочность и ищут в ней скрытого смысла. Почему? Да потому что его нет на уровне, так называемого, сюжета; он закрыт определенной системой символов, то ли разработанной самим Пушкиным, то ли данной ему Свыше.

Чтобы понять эту систему мы должны вернуться в Древнюю Грецию, в VI век до н.э. и задаться вопросом: Почему никого никогда не шокировала символичность басен Эзопа, фригийского раба, когда тот рассказывал истории взаимоотношений Волка и Льва, или Осла и Льва? Да потому, что человек с незапамятных времен привык воспринимать историю взаимоотношений животных, как иносказание о жизни людей. Такова очень древняя традиция, или как теперь принято говорить — “устойчивые стереотипы восприятия окружающей действительности”. “Традиционная басенная символика способствует уяснению, вернее узнаванию «характеров» персонажей-зверей читателем. Еще В.Тредиаковский [1] заметил, что баснописец изображает «чувствительное подобие тихости и простоты в Агнце; верности и дружбы во Псе; напротив того, наглости, хищения, жестокости в Волке, во Льве, в Тигре… Сей есть язык, который все народы разумеют”. [2]

Если же рассматривать басню, как один из самых древних литературных жанров [3], то невольно возникает вопрос, почему никто из так называемых «профессионалов»-пушкинистов не обратил внимания на одно странное обстоятельство: Пушкин, пробуя свой талант во всех литературных жанрах (рассказ, повесть, роман, поэма, пьеса, эпиграмма) не написал ни одной басни? Или все-таки написал, но как-то иначе? Чтобы правильно ответить на этот вопрос следует помнить, что Пушкин никогда никого не копировал; он был новатором, но не столько самих литературных жанров, сколько их содержания. Новизна же содержания, в отличие от новизны формы, не так бросается в глаза; чтобы ее оценить требуется умение видеть “общий ход вещей”. Она почти неуловима, но каждый по-своему ее ощущает через систему символов, которая формируется автором бессознательно в процессе самого творчества.

Искусство вообще символично. Но одни художники через свою систему символов (возможно даже этого не осознавая) «поднимают человека с колен», другие — опускают, иногда даже на четвереньки. Чтобы понять о чем идет речь, необходимо сделать небольшой экскурс в область человеческой психики, особенно в те ее области, которые принято считать «само собой разумеющимися», или, другими словами, о которых не принято говорить в кругах профессиональных психологов.

Психика человека многокомпонентная система. И одни и те же компоненты в психике разных людей могут не только достигать разной степени развитости, но могут быть и различным образом взаимосвязаны между собой, образуя качественно различные структуры управления информационными потоками. В зависимости от архитектуры структуры психики, она оказывается способной поддерживать один образ мыслей и его выражающее поведение индивида, и не способна поддерживать другие, с нею не совместимые.

Конечно, людей на Земле уже около 6 миллиардов, и психике каждого индивида свойственна уникальность — неповторимое своеобразие. Тем не менее всё это разнообразие поддается вполне определённой классификации. Пушкин, повидимому, какое-то представление об этой классификации имел еще в начале прошлого века.

Суть затронутого нами вопроса о психической подоплеке культуры состоит в том, что поведение особи биологического вида, называемого ныне Человек Разумный, подчас безо всяких к тому оснований в поведении большинства представителей этого вида, строится на основе взаимодействия:

· врожденных инстинктов и безусловных рефлексов,

· бездумно-автоматической отработки привычек и освоенных навыков поведения в ситуациях-раздражителях,

· разумной выработки своего поведения на основе памятной и вновь поступающей информации,

· интуиции, выходящей за границы инстинктивного и разумного, рекомендации которой впоследствии могут быть поняты разумом.

Хотя в психике всех людей всё это так или иначе присутствует, но у разных людей эти компоненты по-разному взаимосвязаны и взаимодействуют между собой. В зависимости от того, как все эти компоненты иерархически организованы в психике индивида, можно говорить о строе психики каждого из них. Можно выявить следующие основные типы строя психики индивидов:

· животный строй психики, если поведение индивида подчинено инстинктам — вне зависимости от степени его отесанности культурой, в которой голые инстинкты скрываются под различными оболочками, предоставляемыми цивилизацией, порабощая разум и интуицию (т.е. теоретически возможна, хотя исторически и не состоится, цивилизация идеально телесно человекообразных и говорящих, но всё же обезьян — по существу их психической организации);

· строй психики зомби-биоробота, если в поведении индивида над инстинктами господствуют бездумные привычки и культурно обусловленные комплексы как традиционные, так и нововведенные, подавляющие их волю, свободомыслие, интуицию, и непосредственное чувство Божьего промысла по совести;

· строй психики демона, если индивид осознанно или бессознательно упивается своей силой воли, подчиненными воле возможностями и индивидуальной разумностью, вышедшими, по его мнению, из под диктата инстинктов и культурно обусловленных программ поведения.

Но и это еще не всё. Индивидам, образующим общество и его подмножества, свойственно порождать коллективную психическую деятельность и эта коллективная психическая деятельность может быть в общем-то всего двух видов:

· в одном случае к ошибкам совершенным одним индивидом статистически преобладает добавление ошибок, совершаемых другими. Ком множества их ошибок растет и угнетает общество до тех пор пока оно не сгинет под их гнетом, либо же пока оно не начнет порождать коллективную психическую деятельность второго вида;

· во втором случае преобладает иная статистика, в которой ошибки, совершенные одним индивидом, устраняются и компенсируются другими, но при этом каждый заботится о том, чтобы самому совершать меньшее количество ошибок, чтобы не обременять других необходимостью устранения их последствий.

Но кроме того индивиды могут различаться и по взаимоотношениям их индивидуальной психики с порождаемой ими коллективной. При этом индивид: