После окончания Второй Мировой войны автоматизация промышленности и офисной работы, а также прогресс телекоммуникационных технологий сделали возможным объединение развитых экономик и создание совершенно новых форм торговли. Хотя коэволюционные взаимоотношения между технологией, экономикой и обществом давно уже перестали кого-либо удивлять, последствия революционных изобретений редко когда осознаются сразу.В своем провокационном эссе Джон Перри Барлоу утверждает, что мы сейчас населяем мир, отлич...
После окончания Второй Мировой войны автоматизация промышленности и офисной работы, а также прогресс телекоммуникационных технологий сделали возможным объединение развитых экономик и создание совершенно новых форм торговли. Хотя коэволюционные взаимоотношения между технологией, экономикой и обществом давно уже перестали кого-либо удивлять, последствия революционных изобретений редко когда осознаются сразу.В своем провокационном эссе Джон Перри Барлоу утверждает, что мы сейчас населяем мир, отличающийся от того, в котором большинство из нас были рождены — примерно так же, как мир Ньютона отличался от мира Фомы Аквинского. Мы уже делаем бизнес, основанный на предпосылках, существенно отличных от тех, которыми руководствовались наши деды. Эти предпосылки остаются как правило трудноуловимыми для нас, и совершенно неуловимыми для коммерческих и политических структур, созданных ранее в этом же веке.На самом деле, говорит нам Барлоу, практически все, что мы думаем, будто знаем об экономике, уже неприменимо. Мы будем успешны настолько, насколько сумеем очистить наши головы от прошлого и понять настоящее. Однако, предупреждает он, те люди и организации, которые будут сопротивляться изменениям, рискуют потерпеть поражение.
