Читать онлайн «Мальтийский сокол. Английский язык с Д. Хэмметом.»

Dashiell Hammett. The Maltese Falcon

(ДэшилХэммет. Мальтийский сокол)

Пособие подготовили Чермен Гогичев и Ольга Ламонова

Метод чтения Ильи Франка

Каждый текст разбит на небольшие отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок — текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Те, кто только начал осваивать какой-либо язык, сначала может читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом он забыл значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то необязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно еще встретится — и не раз. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время — пусть короткое — читающий на чужом языке «плывет без доски». После того, как он прочитает неадаптированный текст, нужно читать следующий адаптированный. И так далее. Возвращаться назад — с целью повторения — не нужно. Следует просто продолжать читать дальше.

Конечно, сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Этого не нужно бояться: никто никого по ним не экзаменует. По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», стоит уже читать наоборот: сначала неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. (Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не с нуля.)

Язык по своей природе — средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются — либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Наша память тесно связана с тем, что мы чувствуем в какой-либо конкретный момент, зависит от нашего внутреннего состояния, от того, насколько мы «разбужены» сейчас (а не от того, например, сколько раз мы повторим какую-нибудь фразу или сколько выполним упражнений).

Для запоминания нужна не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторить слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно — за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» — этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее человек будет читать, чем быстрее бежать вперед — тем лучше. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала делает свое дело, количество переходит в качество. Таким образом, все, что требуется от читателя, — это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги.

Если вы действительно будете читать интенсивно, то метод сработает. Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык — не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение на новом языке — вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку — на нее надо быстро взбежать. Пока не взбежите — будете скатываться. Если достигается такой момент, что человек свободно читает, то он уже не потеряет этот навык и не забудет лексику, даже если возобновит чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучил — тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно — и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам — и грамматика усваивается тоже подспудно. Это похоже на то, как осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматики, а просто попали в соответствующую языковую среду. Я говорю это не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика — очень интересная и полезная вещь), а к тому, что приступать к чтению подобной книги можно и без особых грамматических познаний, достаточно самых элементарных. Данное чтение можно рекомендовать уже на самом начальном этапе.

Такие книги помогут вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил.

Илья Франк, [email protected]

Samuel Spade's jaw was long and bony (челюсть Сэмюэла Спейда была длинной и костлявой = заостренной; bony— костный, костлявый, bone— кость), his chin a jutting V under the more flexible V of his mouth (его подбородок — выступающее V под более гибким V его рта; V— зд. имеющий форму буквы V, V-образный, клиновидный). His nostrils curved back to make another, smaller, V (его ноздри загибались назад, чтобы сделать другое, поменьше, V). His yellow-grey eyes were horizontal (его желто-серые глаза были горизонтальными). The V motif was picked up again (мотив V возобновлялся снова; to pick up— поднимать, подбирать) by thickish brows rising outward (густоватыми: «толстоватыми» бровями, вырастающими: «восходящими наружу») from twin creases above a hooked nose (из двух складок-близнецов над крючковатым носом), and his pale brown hair grew down (и его тусклые каштановые: «бледные коричневые» волосы росли вниз) — from high flat temples (от высоких, гладких: «плоских» висков) — in a point on his forehead (в точку на его лбу). He looked rather pleasantly like a blond Satan (он выглядел довольно приятно, как белокурый Сатана). He said to Effie Perine (он сказал Эффи Пирайн): "Yes, sweetheart (да, дорогая)?"

jutting ['dZAtIŋ] nostril ['nOstrIl] sweetheart ['swi:thQ:t]

Samuel Spade's jaw was long and bony, his chin a jutting v under the more flexible V of his mouth. His nostrils curved back to make another, smaller, V. His yellow-grey eyes were horizontal. The V motif was picked up again by thickish brows rising outward from twin creases above a hooked nose, and his pale brown hair grew down — from high flat temples — in a point on his forehead. He looked rather pleasantly like a blond Satan. He said to Effie Perine: "Yes, sweetheart?"

She was a lanky sunburned girl (она была долговязой загорелой девушкой) whose tan dress of thin woolen stuff (чье желто-коричневое платье из тонкой шерстяной материи) clung to her with an effect of dampness (прилипало к ней с эффектом влажности). Her eyes were brown (ее глаза были карими) and playful (и игривыми) in a shiny boyish face (на сияющем мальчишеским лице; shiny — ясный, солнечный, отполированный). She finished shutting the door behind her (она закончила закрывать дверь за собой), leaned against it (прислонилась к ней), and said (и сказала): "There's a girl wants to see you (там какая-то девушка хочет тебя видеть). Her name's Wonderly (ее зовут Уондерли)."

"A customer (клиентка)?"

"I guess so (думаю, да: «так»; to guess — догадываться, приблизительно определять). You'll want to see her anyway (но ты захочешь ее увидеть в любом случае): she's a knockout (она красотка; knockout — нокаутирующий удар, зд. /сленг/ необыкновенная вещь, сенсация)."

lanky ['lxNkI] sunburned ['sAnbq:nt] shut [SAt]

She was a lanky sunburned girl whose tan dress of thin woolen stuff clung to her with an effect of dampness. Her eyes were brown and playful in a shiny boyish face. She finished shutting the door behind her, leaned against it, and said: "There's a girl wants to see you. Her name's Wonderly."

"A customer?"

"I guess so. You'll want to see her anyway: she's a knockout."

"Shoo her in, darling (впусти ее, дорогая)," said Spade (сказал Спейд). "Shoo her in (впусти ее)."

Effie Perine opened the door again (Эффи Пирайн открыла дверь снова), following it back into the outer office (направив ее /дверь/ обратно, в приемную: «наружный офис»; to follow — следовать, идти), standing with a hand on the knob while saying (стоя, рука на /шарообразной/ ручке двери, когда говорила): "Will you come in, Miss Wonderly (входите, пожалуйста, мисс Уондерли; will — зд. выражает просьбу, приглашение в вежливой форме)?"

A voice said (голос сказал), "Thank you (спасибо)," so softly (так мягко) that only the purest articulation made the words intelligible (что только чистейшее произношение сделало слова вразумительными), and a young woman came through the doorway (и молодая женщина прошла через дверной проем). She advanced slowly (она продвигалась /вперед/ медленно), with tentative steps (пробующими шагами), looking at Spade with cobalt-blue eyes (глядя на Спейда синими глазами; cobalt-blue — кобальтовая синь) that were both shy and probing (которые были одновременно робкими и испытующими). She was tall and pliantly slender (она была высокой и гибко стройной), without angularity anywhere (без угловатости где бы то ни было).

articulation [Q:"tIkjV'leIS(q)n] intelligible [In'telIdZqb(q)l] tentative ['tentqtIv]